Отыгрался, называется.
— Представляете, — обратилась она к остальным, — он с ним разборки хотел проводить. А ничего, что Андрей слепой?
— Как слепой?
— Так — слепой!
— Анечка, прости, я, видно, лишнего выпил. Стань на мое место, — Виталик поднял глаза, полные тоски и стыда. — И потом, ты меня застрелить хотела. Забыла?
— Как же я могу тебя застрелить, если ты меня любишь. Или уже нет?
Ну вот, пожалуйста. Она у любого вырвет признание, причем с легкостью. И, между прочим, еще ни разу никто не возразил. Кроме него…Сволочь!!!
— Люблю. Очень люблю. Они — свидетели, — он умоляюще посмотрел на друзей.
— Ань, ну ты и впрямь перегибаешь. Да Виталя вчера чуть с ума не сошел, мы еле его успокоили, — вступился Генка.
— Так значит, любишь?
— Анечка, прости.
— Хорошо. Тогда поехали к тебе.
— Со всеми?
— Со мной. Я хочу, чтобы ты доказал, как ты меня любишь. Мне это очень нужно. Надеюсь, возражать никто не станет, — она окинула собравшихся пустым взглядом и, не прощаясь, пошла к выходу.
Только когда Виталий и Анна скрылись за дверью, Инга со злобой сказала:
— Ну и крыса! Бедный мальчик, — посочувствовала она Виталику.
— Ничего он не бедный, — вступилась за Анну Эмма. — Маленький расчетливый козел! Слышали бы вы, что он вчера об Анне говорил.
— Интересно, как бы мы могли это слышать, если ты утащила его к себе? — с презрением заметил Геннадий.
* * *
Примирение прошло на два с минусом. Зачем она к нему поехала? На что надеялась? После Андрея Виталик показался слепым котенком, мальчишкой. Как она раньше не замечала? А может, это произошло оттого, что она сама витала где-то в облаках и была совершенно равнодушна к тому, что проделывали с ее телом. Она опомнилась только после того, как почувствовала, что все близится к завершению, во всяком случае, у Витальки. Без особого напряжения она сымитировала приступ безумного восторга, от чего молодой человек пришел в дикое восхищение.
Когда Виталик уснул, Анна поднялась с постели и подошла к окну. Было уже далеко за полночь. Дача, на которой они находились, была за городом, поэтому ночь отличалась от той, что она видела из своей квартиры. Она открыла окно, вдохнула ночную прохладу, а вместе с ней нежный запах фиалки. Аромат был густым и пьянящим. Неожиданно включился сверчок и стал старательно выводить свою мелодию. У Ани на глаза навернулись слезы. Нюта-Анюта. Она посмотрела на небо. Луна, как в голливудском фильме, низко нависала над чернеющим вдали лесом.
— Как я тебе завидую, Луна, — прошептала Анна. — Ты можешь видеть всё и всех. Так же, как ты сейчас тоскливо смотришь на меня, ты смотришь и на него, — слезы закапали на подоконник.
А потом, откуда-то из глубины души вырвалось неконтролируемое:
— Господи, ну пожалуйста, если ты есть, помоги мне его увидеть еще раз. Я не очень-то верю в тебя, но ты не обижайся: я еще не научилась. Я еще молодая. Но так хочу поверить! Знаешь, мне не с кем поделиться и не с кем посоветоваться, поэтому и обращаюсь к тебе. Ты же всемогущий, Господи. Как мне быть? Мне кажется, что я по-настоящему влюбилась. И, кажется, не в того, в кого надо было! Ему совершенно на меня наплевать. Ну почему такая несправедливость? Ну почему любовь не дружба? Я не хочу играть одна в игру под названием любовь. Господи! Ну сделай так, чтобы я поверила, что любить самой — это лучше, чем быть любимой. Нет, все равно не поверю. Я хочу любить и быть любимой. Неужели я слишком многого хочу? Ну испытай меня. Я не боюсь, я сильная. Ты знаешь, я готова пройти через любые трудности. И не сомневайся, я устою, я не струшу, дай мне еще один шанс, Господи. Мне так нужно быть с ним, это просто жизненно необходимо, это больше, чем воздух, это больше, чем сама жизнь.
Последние фразы она почти выкрикнула, совершенно позабыв, что находится в комнате не одна.
Виталик заворочался во сне. Анна с опаской повернулась к нему. “Вдруг не спал и все слышал?” Но дыхание было ровным и почти неслышным. Все же спал. Анна всхлипнула и легла в постель. Виталик повернулся во сне и положил на нее руку. Девушка испытала невероятную тяжесть. С какой-то небывалой брезгливостью и ненавистью сбросила ее с себя. “Ах, если б это был Андрей! Его рука?” От воспоминаний она вздрогнула.
Руки любимого. Разве про них еще не сочинили балладу? Вот Анна непременно бы сочинила, если бы могла. Разве это не они одним прикосновением могут привести в трепет? Разве это не они могут так сжать в объятиях, что забываешь обо всем на свете и помнишь только их. Только руки любимого готовы прикрыть от всех напастей, защитить от всех невзгод и поражений. Только руки любимого могут поддержать в любой беде. Как здорово прижаться к любимым ладоням губами и целовать каждый бугорок, каждую линию. Линию ума, линию судьбы, линию любви… Эх, Андрей, Андрей…
* * *
В редакции ее встретили букетом гладиолусов и сухим щелчком выстрелившей пробки от шампанского. Анна с удивлением оборачивалась, ничего не понимая. Весь коллектив был в сборе. Вперед выступила Зоя Васильевна.
— Дорогие мои коллеги, сегодня мы поздравляем нашу новую журналистку с боевым крещением и, судя по-всему, довольно удачным, — Зоя подошла к Ане, передала ей цветы и поцеловала в щеку. — Ребята, разлили уже?
Юра держал в руках разнос, на котором ютились одноразовые стаканчики, наполненные шампанским. Анна от смущения покраснела. Все, что происходило, было с виду очень простым, но таким душевным и искренним, что она растрогалась до слез.
— Анечка, мы рады, что ты выбрала нашу газету, что ты оказалась настойчивым и серьезным человеком, и надеемся на долгое сотрудничество с тобой. И, конечно, новых тебе идей, впечатлений и хорошего материала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139