Всякое слово, брошенное на ветер, обернется для
Него непоправимой утратой, поскольку Он, творец, раним и
беззащитен, как и всякий гений. Мы обязаны хранить его покой,
чтобы он в очередной раз подарил миру новый шедевр.
-- Каждая Его книга, -- здесь карлик снова воздел палец к
потолку и как-то дернулся, -- изменяет этот мир, и если мы хоть
в самой малости помешаем процессу, может случиться
непоправимое.
Он выдержал театральную паузу, подвигал торчащим пальцем и
заковылял к выходу, искоса любуясь произведенным эффектом.
Свита удалилась вместе с ним.
-- Что это было? -- спросил я, когда мы с приятелем
выбрались, наконец, на свежий воздух и взяли по пиву.
-- А ты не разве не понял? -- изумился он.
-- Похоже на секту. И этот проповедник -- кто он такой?
-- Он -- председатель Востоноевропейского Совета
Читателей. Прибыл к нам по специальному распоряжению Всемирного
Совета.
-- Какого такого Совета?
-- Всемирного Совета Хранителей Творчества Ильи Артемьева.
Как ты не понимаешь, его книги -- это источник нового знания,
которое совершенно особенным образом влияет на процессы
мироздания. Мы, его поклонники и читатели, и есть адепты этого
знания.
-- Странно, -- произнес я, удивившись до такой степени,
что отставил бутылку. -- Но что же такого в его книгах? И зачем
эта таинственность?
Приятель посмотрел на меня с явным сочувствием, как на
тяжелобольного.
-- Ты, похоже, ни разу не грамотный. Возьми, к примеру,
Коран. Что это такое?
-- Как что? Священная книга мусульман.
-- Ничего подобного! Материальный Коран, написанный
знаками и изданный на бумаге -- ничто, жалкое отражение
истинного Корана, который находится в руках Аллаха. Небесный
Коран полностью идентичен земному, и в то же время -- полная
его противоположность. Как говорил Гермес Трисмегист, что
наверху -- то и внизу. Если Аллах изменит хоть одну букву в
своем небесном Коране, в мире могут произойти колоссальные
изменения!
-- И при чем здесь твой Артемьев?
-- Как при чем? Представь себе, что существует великий
писатель, книг которого никто и никогда не читал. Что произошло
бы, если их опубликовать? Дали бы Букера, в идеале --
Нобелевскую премию. Посыпались бы статьи критиков, хвалебные и
ругательные, начались бы пустопорожние споры, дискуссии. Дети
бы в школе изучали. И все. Земной Коран. Ты телевизор смотришь?
-- Бывает.
-- Видал, что мусульмане вытворяют? А все из-за чего?
Небесный Коран преломляется в их нечистом видении таким
образом, что отражает не волю Аллаха, а их собственные грязные
мотивы.
-- Ты хочешь сказать, что небесный Коран каждый читает
по-своему?
-- Туповато, но похоже на правду. Не обижайся, пожалуйста.
-- А тот, кто прочтет небесный Коран так, как его написал
Аллах, сам станет подобным Аллаху? -- воодушевился я.
-- Соображаешь, -- задумчиво и даже с опаской произнес
приятель. -- А я и надеяться перестал. Слушай дальше. Если
прочесть Артемьева так, как он написал свои книги, станешь
подобным Артемьеву. А что это означает?
-- И что же?
-- Станешь простым писакой, который зарабатывает свои
гроши жалкой галиматьей, пьет и таскается по бабам. Вот и все.
Но мы отвергли этот вариант. Мы поклоняемся Непрочитанной
Книге. Книге, которую ни за что и ни при каких обстоятельствах
нельзя читать. Под страхом смерти. Знаешь, что бывает с теми,
кто хоть раз прочел Артемьева?
-- Ну-ну?
-- Они погибают при загадочных обстоятельствах. Исчезают
без следа!
-- Их что, убирает Совет Читателей?
-- Да нет же. Совет всеми силами старается оградить
любопытных от этой печальной участи. Если ты прочел книгу,
которую написал Аллах, станешь Аллахом -- верно?
-- Допустим.
-- А если ты прочел книгу, которой нет, -- что произойдет?
-- Но ведь Илья Артемьев жив-здоров. Пьет и таскается по
бабам.
-- Да ты что -- рехнулся? Это же как Коран в нечистом
видении. Начитался -- и решил угнать самолет. Один видит
беллетриста-пьянчужку, другой видит Ничто. Мы поклоняемся этому
Ничто и ни за что не решимся открыть книгу.
-- А почему карлик сказал, что Артемьев занимается
изменением мира?
-- Да потому, что так оно и есть. Если большое количество
людей уверует во что-то, мир изменится навсегда. И поэтому
каждая буква, написанная Ильей Артемьевым, смертельно опасна.
Мы верим в Неоткрытую Книгу, поскольку в нашем понимании, если
открыть ее, произойдет катастрофа!
-- Но почему тогда все знают о твоем Артемьеве? Почему его
пьесу ставит Марк Захаров?
-- Да никто ничего не ставит, в том-то и дело! Что такое
социализм? Идея. А мы эту идею (невещественную, заметь) строили
70 лет. Нет никакого Ильи Артемьева, и никогда не было. Есть
мысль о том, что он есть, и она объединяет людей. Кстати, скоро
мы соберемся, чтобы обсудить Его новый роман. Если хочешь,
приходи.
Я сильно устал от этих безумных речей и, наскоро
распрощавшись с приятелем, потопал прогуляться. У газетного
киоска голосил пенсионер, требуя себе какой-то коммунистический
листок, а демократически настроенная тетка орала из амбразуры,
что такого дерьма они уже давно не держат. Наконец, пенсионер
утихомирился и, расстроенный, уселся на лавочку, достав из
холщовой авоськи объемистый затрепанный томик. Как-то ненароком
я взглянул на обложку. "Илья Артемьев", значилось там.
"Рассказы и повести". Пенсионер нашел в авоське очки на резинке
и углубился в чтение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14