— Куда мы пойдем?
— Может быть, в «Восход»?
— Это та самая шашлычная, где мы были весной?
— Да.
— Хорошо.
— Тогда подожди еще несколько минут.
И когда мы уже собирались уходить, пришел Аркадий.
Я не ожидал увидеть его сейчас и растерянно поздоровался, уставившись на папку, которую он держал в руках. Я вспомнил свои недавние опасения, и все остальное сразу вылетело у меня из головы.
— Ну, как твои дела? — спросил Аркадий.
Я мотнул головой и пробормотал:
— Нормально. — И протянул руку за папкой. — Это мне?
— Да.
— Спасибо.
Я осторожно взял папку и внимательно посмотрел на Аркадия:
— Есть что-нибудь… такое?
Он улыбнулся:
— Нет, тебе ничего не грозит, насколько я понимаю.
Я с облегчением вздохнул и положил папку на стол.
— А вообще-то интересно было? Много нового?
— Да, есть, — как-то неуверенно сказал он, отвел глаза и заторопился. — Ну, я пойду, не стану задерживать вас.
— Подожди, — я удержал его. — Ты что-то крутишь.
— Да нет, я же сказал, что сейчас тебе ничего не грозит.
— Сейчас? — Я ухватился за это слово. — Ну, допустим, сейчас нет, а потом?
— Да ничего, господи! — как-то неестественно рассердился он. — Я совсем не то хотел сказать.
— А что?
— Вот прицепился. — Аркадий как-то принужденно улыбнулся Асе, словно искал ее сочувствия. — Не успел приехать, все ему выложи. Идите-ка лучше, куда собрались, потом сам все увидишь.
— Да что все? — взорвался я. Я уже понял, что случилось что-то важное, имеющее отношение ко мне, и не мог сдержать себя. — Брось ты свои иезуитские штучки! Сейчас разве нельзя сказать?
— Ладно, скажу, — сердито ответил Аркадий. — Черт меня дернул прийти к тебе сейчас. Не хотелось настроение портить тебе.
— А без предисловий нельзя?
— Можно. Так вот, на конференции были Кронин, Фитч и вся их компания. Они сделали доклад, я прихватил его для тебя. В общем, если коротко — они экспериментально обнаружили двухпионный распад нейтральных ка-два мезонов.
— Двухпионный распад нейтральных ка-два мезонов? — растерянно повторил я. — Но это же невозможно!
Аркадий пожал плечами:
— Оказывается, возможно.
Наверное, что-то странное творилось с моим лицом, потому что Ася взяла мою руку и крепко сжала ее.
— Ну, ты не очень-то расстраивайся, — сказал Аркадий. — Дело прошлое — что теперь думать об этом? Ладно, я пойду. Завтра вечером заходи ко мне, поговорим.
Я машинально кивнул и полез в карман за сигаретами.
Аркадий ушел.
— Что случилось? — встревоженно спросила Ася.
Я опомнился и улыбнулся ей:
— Ничего, Асенька, ничего… Давай поедем, времени уже много. Я все объясню тебе, дай только немного подумать.
Мы оделись и собрались уходить, и тут я увидел папку и взял ее с собой.
Мы молча доехали до шашлычной. Я был подавлен тем, что сказал мне Аркадий, и не мог думать ни о чем другом. Я снова вспомнил все, что касалось моей первой работы, — бессвязные, лихорадочные воспоминания, какие-то куски уравнений, формулы, все, над чем я бился почти три года и что давно забросил, и, казалось, все было основательно забыто, я примирился с поражением, — и вдруг это сообщение… Экспериментально наблюдавшийся двухпионный распад нейтральных ка-два мезонов! Все считали, что это вещь немыслимая и невозможная, ведь этот распад запрещен законом сохранения комбинированной четности — тем самым законом, из-за которого мне в конце концов пришлось поставить крест на своей работе!
Я чертыхнулся и тут же вспомнил, что сижу в автобусе, рядом со мной Ася, мы едем в шашлычную и надо быть веселым и уж во всяком случае — спокойным и сдержанным… Я виновато посмотрел на Асю.
— Если хочешь, давай вернемся, — предложила она.
— Ну вот еще! — с усилием улыбнулся я. — Стоит из-за этого возвращаться.
Мы доехали до шашлычной и сели за столик в нише. Папку я оставил в гардеробе.
Мы заказали ужин, взяли вина и ждали, когда нам принесут. Ася молчала, и я все старался говорить какие-то веселые вещи, но она не улыбалась и смотрела на меня серьезно и внимательно и наконец спросила:
— Ты обязательно должен развлекать меня?
Я замолчал, потом встал и сказал:
— Извини, я сейчас вернусь.
Я пришел в гардероб, взял папку и вернулся. Быстро отыскал доклад Кронина и стал читать. Подошла официантка, расставила тарелки, и я сказал Асе:
— Ешь, а то остынет.
И опять принялся за доклад.
Да, все было правильно. Невозможное оказалось возможным. В течение семи лет закон сохранения комбинированной четности казался неприступной стеной, и вот теперь в этой стене зияла внушительная брешь. Стена не рухнула, но теоретикам придется здорово поработать, чтобы выкрутиться из щекотливого положения. Первый удар был сделан, теперь начнется штурм. И этот первый удар мог быть сделан мной. Ведь я теоретически пришел к тому же выводу, что и группа Кронина. Два совершенно разных пути — и одно и то же решение. Было над чем задуматься.
Я отложил папку. Ася чертила ножом по узорам скатерти. Я налил вино и тронул ее за руку:
— Давай выпьем.
Она улыбнулась и кивнула.
Мы выпили и принялись за еду. Потом я сказал:
— Сейчас я постараюсь объяснить, что произошло. Помнишь, я когда-то говорил тебе о той работе, которую бросил в прошлом году?
— Да.
— Так вот, я был прав тогда. Но не сумел поверить в свою правоту, попросту струсил, а сейчас Кронин и компания пришли к тому же выводу, что и я, — правда, совершенно другим путем.
Я постарался рассказать ей все как можно понятнее и проще. Ася совсем не разбиралась в физике, но главное она поняла.
Я кончил говорить, и наступило тягостное молчание. Я опять взялся за папку и стал просматривать остальные работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147