Рем обернулся и милостиво кивнул. Он был в белом, вернее, когда-то в
белом, а теперь в замызганном и драном костюме. Носил его Рем с таким
видом, будто костюм был по-прежнему белоснежным, а широкополая порыжевшая
шляпа, которую Рем держал в руках, необходимым дополнением
аристократического наряда так же, как и защитные очки в щегольской
сетчатой оправе. У Рема были светлые волосы, сухие и ломкие, а лоб и щеки
покрывали мелкие гнойнички и язвочки.
- Рем, а ты сам кликуху придумал или предки постарались? -
поинтересовалась Женька, желая как-нибудь задеть этого доморощенного
аристократа.
- Это обещанный ценный кадр? - повернулся Рем к Коляю.
- Мы дадим ей топорик, - виновато предложил Коляй.
- Можно и пилу, - ответил Рем, приподнял очки и, прищурившись,
взглянул на Женьку. Серые с краснотою глаза мелькнули и тут же спрятались
за темными стеклами. - А может она сядет на весла?
- Ты во всем так обессилел? - ляпнула Женька, воспользовавшись
Колькиной манерой шутить.
Рем удивленно приподнял брови и покачал головой, а Колька заржал.
- Ладно, беритесь за лодку, - махнул рукою Рем и водрузил на макушку
облезлую свою шляпу. - Отплываем... А то всех страшасиков провороним...

Лодку лениво приподнимал поток черной жижи, которую по привычке еще
называли "волной", хотя озеро лишь лениво булькало, выстреливая вверх
фонтанчики грязи. Николай старательно погружал весла и лодку рывком
швыряло вперед, а потом она лениво проседала на густой, но одновременно
плохо держащей "воде"...
- Дерьмо пополам с нефтью... Мистер и мисс, в один прекрасный момент
мы провалимся в эту жижу, как в Бермудах... - рассуждал Колька.
- На ртуть и свинец тоже не скупились, - заметил Рем. - Но все
клянутся, что этот коктейль получился сам собой...
Солнце поднялось уже высоко, и почти внезапно холод сменился жарою.
Явственно ощущалось, что каждый новый поток воздуха жарче предыдущего и
смрад, идущий от озера, все усиливался. Люди, как рыбы, которых больше не
было в озере, раскрывали рты, задыхаясь.
- Все, больше не могу, - пробормотала Женька и, содрав штормовку,
осталась в одной футболке.
- Зря, - заметил Рем с сожалением и, приподняв очки, вновь бросил на
нее пристальный взгляд в упор. - Поджаришься...
- Плевать... - Женька блаженно откинулась назад, ощущая приятное
жгучее покалывание на щеках и шее. - Это наше солнышко, родное, мы его
пока не изгадили... Я верю в хорошее, - заявила она, предвидя насмешки, но
не в силах остановиться. - Мы еще доживем до того денька, когда озеро
станет синим. И будем купаться. Через двенадцать лет вся вода сменится, а
через двадцать четыре...
- Ты помрешь к тому времени, если будешь загорать, - заржал Колька.
- Какие двенадцать лет! Какие двадцать четыре года! - возмутился Рем.
- Водообмена нет! Вся площадь обора озера, уделана напрочь. Ты собираешься
сидеть и ждать двенадцать лет, а ты хоть знаешь, что в озеро не поступает
ни капли чистой воды? Что мало-мальски пригодную воду к нам вообще не
пропускают, а потребляют сами?!
- У, сволочи! - сделал свой вывод Колька.
- Кто сволочь-то?! Мы и есть сволочи, - крикнула Женька в порыве
самобичевания.
- Ты - может быть, а я нормальный, - парировал Колька. - Страшасик! -
Рем ткнул пальцем в серое пятно, что пузырилось на черной поверхности. -
Туда, скорее!
Колька схватился за весла, а Рем за ружье. Женька, не дожидаясь
приказа, полезла в рюкзак за топориком... Внезапно ей захотелось нырнуть
под банку и, сжавшись в комок, переждать охоту. Стрелять... Рубить
топором... Ох, нет!..
"Возьми себя в руки, идиотка! - приказала себе. - Там вода..."
Мысль о воде заставила ее выпрямиться и впиться глазами в черную,
лениво вздрагивающую поверхность. Ну, где же страшасик? Вокруг - ничего,
лишь хлопья серой нетающей пены. И вдруг вскипел грязевой фонтан,
несколько струй, будто нарочно, ударили в людей и окатили с головы до ног,
и почти перед самым носом лодки вынырнула тупая, вся в наростах и
бородавках голова с крошечными глазками под кожистыми
козырьками-надбровьями. Зверь повертел головой и выпростал на поверхность
широкую пелерину. Лиловая с розовыми прожилками мантия распласталась на
черной глади. Края мантии вытягивались, образовывая щупальца, и тут же
исчезали. Рем вскинул ружье и выстрелил. На фоне серого нестерпимо
брызнуло алым, страшасик пронзительно взвизгнул и вцепился в бок лодки
множеством мгновенно выросших щупалец. Лодка накренилась...
- Руби! - крикнул Рем.
Но Женька, по-детски брыкаясь ногами, полезла по другому борту лишь
бы подальше от этих щупалец, что переваливались во внутрь и скользили,
присасываясь к дереву. Николай попытался выдернуть весло из уключины, но
оно застряло и лопасть лишь взбивала пену вокруг страшасика. Рем выстрелил
еще раз в упор. Неожиданно щупальца превратились в два тугих жгута; две
уродливые тонкие руки захлестнули Рема, будто обняли, бледно-розовые,
похожие на жадные младенческие рты, присоски впились в плечи и грудь. Рем
рванулся и закричал. Крик его был чем-то похож на крик страшасика - такой
же пронзительный, полный отчаяния и боли, такой же гневный...
Тут Женька опомнилась наконец. Завизжав, она размахнулась и рубанула
топориком по мантии страшасика, потом еще и еще раз... Струя воды ударила
ей в лицо, и от неожиданности Женька задохнулась. А мантия на глазах стала
опадать, щупальца превратились в дряблые лиловые клубки, на которых
пузырилась розовая пена, они отвалились сначала от Рема, потом
соскользнули с борта и с громким хлюпаньем исчезли в черной жиже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14