.. Да, пожалуй, сто... Вальку-Водника
знаешь? Нет?.. Познакомишься. У него можно достать, когда он поправится.
- Сто литров, - повторил Кузьмич, вытирая разбитую губу. - Где ж их
взять? А наших таких фильтров нету? Не выпускают?
- Кто?
Кузьмич неопределенно дернул головой в сторону города.
- Там?.. - Рем скривил губы. - Там теперь только талончики на воду
печатают...
- Может, нам страшасика в колодец запустить? - предложила Женька и не
договорила, - Рем больно толкнул ее в бок.
- Какого страшасика? - тут же навострился сосед.
- Она так, теоретически... - неестественно засмеялся Рем.
- А, "титически", оно, конечно... - пробормотал Кузьмич и нахлобучил
на лоб шапку. - Оно конечно хорошо бы... А колодец ты не тронь, я фильтры
поставлю, слышь... - проговорил он и пошел к дому, передвигая при каждом
шаге шапку на голове, будто отыскивал для нее единственно нужное
положение...

- Может, так и надо - копать колодец и ни о чем не думать... Такие
иногда роют, роют и натыкаются на источник. Везет, как говорится,
дуракам... - Рем подкрутил в гаснущей керосиновой лампе фитиль и покосился
на Женьку.
Она сидела в кресле, обхватив колени руками и не мигая смотрела на
огонек. Губы ее полуоткрылись и слегка подрагивали, будто Женька про себя
шептала молитву...
- Тут другое надо, - сказала она. - Не поможет колодец. Одним
колодцем всех не напоишь. Нужно, чтобы из земли встал огненный столп,
рассыпая искры, все бы повалились на колени и закричали: "Верую!" А потом
встали и каждый частичку света с собой унес. Вот как надо. А колодец в
первый же день вычерпают, фильтр украдут, а на дно дохлых кошек
накидают... Что, не так скажешь?
- Да, огненный стоял - это прекрасно, - согласился Рем. - Только кто
на себя эту ношу взвалит... Может, ты?
- Я?! Не-е-е-т... - замотала головой Женька и даже замахала руками,
отказываясь от предлагаемой чести.
- А мне кажется, ты из тех, кто бежит впереди с факелом или
крестом...
Утонув с головой в одеяле,
Ты мечтала стать солнца светлей,
Чтобы люди тебя называли
Счастьем, лучшей надеждой своей...
Женька смущенно фыркнула.
- Я и сейчас мечтаю... иногда... - призналась она и от отчаяния, что
призналась, с силой дернула себя за волосы. - А ты знаешь, мне кажется...
Да нет, не кажется... это точно... Страшасик - наш последний шанс...
- Ерунда, - отмахнулся Рем. - В другой раз я тебе такого здоровенного
поймаю - литров на сто...
- Нет, не то, - замотала головой Женька. - Именно этот, и понимаешь,
не только наш с тобой, но и вообще... Этот огненный столп - это он...
- Ну умна, - снисходительно фыркнул Рем. - Спаситель наш, что ли? А
где же нимб вокруг головы... Пардон, воротник?..
- Ну конечно, ты его невзлюбил, - обозлилась Женька. - После того,
как он к тебе в постель забрался. Ты-то наверняка решил, что это я...
Обида какая!
- Послушай, милая моя, - Рем уперся двумя руками в стену и наклонился
к самому Женькиному лицу. - Ты меня специально провоцируешь?..
- Я? - Женька невинно округлила глаза.
- Ты, ты...
- Нет, это случайно... - Женька потупилась.
Он придвинулся к ней, обнял и прильнул к полураскрытым губам. Она
покорно откинулась назад, потом дернула головой и вырвалась, переводя
дыхание.
- Ты не умеешь целоваться, - улыбнулся Рем.
Фитилек в лампе опять стал гаснуть, но Рем не стал его подкручивать.
- Я знаю, ты все еще любишь свою жену... - проговорила Женька,
отворачиваясь и отталкивая Ремовы руки.
- С чего ты взяла?
- Догадалась...
- Не тишком ли ты умна для своих семнадцати?
- Это пройдет...
- Что?
- Ум. Уже исчезает... Ты не замечаешь?
- Чего ты хочешь?
- Умереть...
- Глупая...
- Вот видишь, я же говорила... Просто хочу, чтобы завтра не
наступило... Значит - хочу умереть. Понимаешь?
- Да...
- Странно, что понимаешь...
- Ты дрожишь вся... Замерзла?
- Нет.
- Боишься?
- Боюсь...
- Чего?
- Что умру и не услышу, как ты скажешь: "Я люблю тебя..." Никогда не
услышу. А так хочется... Просто ужас как хочется послушать, как это
говорят. Это очень страшно сказать: "Я люблю тебя"? Это как петля, да?
Нет? Так чего же ты боишься, скажи... Ну скажи, прошу тебя, ну скажи,
скажи...
- Глупая, не надо плакать, страшасик ты мой...
- Ну вот, сказал...
- Ну хорошо, хорошо, я люблю тебя...

...Женька проснулась среди ночи. Был шум. Она различила его сквозь
сон. Звук был слабый, но встревожил и все перевернул. Случилось плохое.
Она поняла. Села на постели. Мутный свет белой ночи пробился меж старых
штор. Она различала убогую мебель и бесконечные пейзажи на стенах. Сейчас
они казались черными зеркалами без глубины. Где-то далеко было озеро. А
беда рядом. Женька тронула Рема за плечо. Он был мягкий и разморенный от
сна, его было жалко будить. Она положила голову ему на плечо. Было хорошо
и покойно. Пусть несколько часов всего - отгородиться от мира и обо всем
забыть... Сон опять сморил ее - хороший сон без сновидений...

На рассвете Рем разбудил Женьку. Она вскинулась, зябко сдвинув плечи
и прикрывая ладонями грудь.
- Что? - сердце упало, она почти угадала, до того как Рем проговорил
тихо:
- Страшасика украли, взломали дверь на веранду и унесли...
- Кто?
- Кузьмин, кто ж еще? Ты одевайся, а я пойду будку его чертову
ломать...
Когда Женька вышла во двор и остановилась на крыльце, ежась от
холода, Рем уже колотил в дверь соседского дома. Каждый удар отдавался в
мерзлом воздухе, но в людях не отдавалось ничего - там все застыло и
падало камнем без ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14