Неужели нельзя ничего сделать, не убивая?! Дайте мне еще выпить, или я сойду с ума!— Говорят, вйкам нравится убивать… У меня все горит внутри, о боги… боги.. Да что ж такое!.. Еще вина!— Вранье… Мы поедем в Бирку и спросим: зачем воевать? Разве кому-нибудь из вас нравится по-звериному пить человечью кровь и есть человечье мясо? Они не могут сказать «ДА», никто не может ответить «ДА» на такой вопрос.— Не говори ерунды. Нас не пропустят к викам. Нас отдадут под суд и приговорят к смерти за дезертирство.— А может, в самом деле бежать? Мы можем бежать…— Но куда… Куда убежать от Рима?..— Нас уже приговорили к смерти! К своей, к чужой — все едино. В чем наша вина? В чем мы виноваты?!Их речи становились все бессвязней, в голосах проступала неизбывная грусть. Они подходили к кратеру и вновь наполняли кубки. Но каждый глоток лишь усиливал отчаяние. Война казалась еще более бессмысленной. Они кричали от непонимания, как от боли, мысли о будущих смертях сводили их с ума.Кратер с разбавленным вином опустел, и смолк разговор. Один за другим легионеры стали выходить во двор. И вот уже вся когорта стоит вокруг огромного, отделанного мрамором колодца, глядя на неподвижную изумрудную воду. А потом они бросились в колодец. По очереди. Все до одного. Никто не крикнул. Стояла поразительная тишина, слышались только всплески — один за другим. Вода сомкнулась над их головами и на мгновение сделалась густой и пурпурной, как кровь. Но когда взошло солнце, поверхность вновь была покойна и зелена.Юний Вер открыл этим ребятам на мгновение божественную мудрость, и их человеческие сердца не выдержали.Когда Корнелий Икел вернулся, старинная крепость была пуста. Лишь маленький мальчик стоял во дворе.— Где легионеры? — спросил трибун.— Там, — ответил мальчик и указал на изумрудную поверхность воды. — Они все там. Ушли…Утром, сквозь сон, Элий услышал, как в дверь кто-то грохочет кулаком.— Эй, квирит, — рокотал за дверью германец. — Это я, Ганс, хозяин. Спускайся вниз, завтрак готов.Элий бы предпочел, чтобы хозяин был не так услужлив. Тем более что они с Летти заснули почти перед рассветом.— Сейчас, — пробормотал Элий в надежде, что хозяин уберется и оставит их в покое.Но от Ганса было не так-то просто избавиться.— Спускайся, — рокотал он за дверью, — у меня есть прекрасное пиво. Варю по собственному рецепту.— Спустись, — прошептала Летти и повернулась на другой бок. — А то он не отстанет. А я еще часок вздремну.И она сладко зевнула.— Ладно, я сейчас выйду, — обреченно пообещал Элий и спустил ноги с кровати.С тоской глянул на сапоги с высокими голенищами. Шнуровать их нужно как минимум минут пять. Иногда его это так бесило!Ганс усадил Элия за столик возле стойки и поставил перед гостем высоченный бокал с пивом. Кроме них в зале никого еще было, старик-ветеран сдувал пену с высокого бокала и, предвкушая, жмурил глаза. Завсегдатаи соберутся позднее, чтобы промочить горло да послушать, о чем болтает старинный радиоприемник, укрепленный над дубовой стойкой. Ганс был точно таким, каким Элий его представлял — в красной рубахе, со светлыми, заплетенными в косы волосами, никак не меньше семи футов росту.— Купил грузовик? — поинтересовался Элий.— Купил, как же… По дороге какой-то тип меня ограбил. Хиляк, вроде тебя, но в лапе «парабеллум» зажат, с таким не поспоришь.— Может, я и не здоровяк, — отвечал не слишком любезно Элий. — Но если начнем состязаться в силе рук, я могу тебя побороть.— Ты — меня? Да ни в жизнь! Старичок-ветеран, который, судя по всему, никогда не покидал таверну, захихикал.— Именно, — кивнул Элий. — Но у меня нет обыкновения бороться просто так.— Да изволь. Я бедняк, что ли? Можно подумать, что денежки водятся только в Риме! Что поставишь?Элий вытащил из кармашка на поясе золотой хронометр.— Отлично! Эй, Хильга, — хозяин поворотился к своей женушке, — принеси-ка бочонок, в котором мы держим всякие штучки, которые мне гости проиграли. Подберем что-нибудь для заклада.Хильга принесла бочонок величиной в пол-амфоры То есть 13 литров.

и, вытащив пробку, высыпала на стол содержимое. Были тут золотые кулоны, броши, шитые золотом кошели, пара хронометров поплоше, чем у Элия, серебряная статуэтка Марса, и среди всего этого добра — серебряный значок пехотинца на кожаном шнурке. Элий тут же схватил значок.— Откуда у тебя это? Тоже выиграл? — он сжал фиалу так, что побелели костяшки пальцев. Хозяин кашлянул.— Не то чтобы выиграл. То есть не выигрывал… А… так получилось. Приехал парень из Рима и сгинул. А вещицу эту оставил вроде как на сохранение.— Давно он был здесь?— Да почти что месяц назад. Как ушел к «Колодцу Нереиды», так и не возвращался. Вместе с Магной они и исчезли.— Магна — это проводник, — пояснила Хильга. — Да я тебе о них говорила.— Боевая была девица, и сильнющая, как мужик, — добавил Ганс. — А тебе что, этот значок знаком?— Эта вещь принадлежала моему другу. А, — понимающе кивнул Ганс. — Фиалы Третьей войны ценятся недорого. Но эта — редкость. Это фиала «Нереиды»…Элий положил значок на стол. Сомнений не было, Юний Вер побывал здесь и сгинул в таинственном колодце.— Фиала и будет закладом.— А если твой друг явится? Я сберечь ее должен был, — заерзал на скамье Ганс. — А впрочем… давай. Из колодца никто еще не возвращался.— А спускались туда? — спросил Элий равнодушным тоном.— Ха… Бывали всякие. Мало ли тронутых. Они сплели правые руки, ухватившись левыми за край стола. Ганс кряхтел, набычив шею, жилы на лбу его вздулись, но устоять смог лишь три-четыре секунды, не более. Элий положил его руку на стол. Старичок изумленно крякнул, а Хильга завопила, что это ошибка и такого быть не может.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129