Вот номер Элия. Но Цезарю больной не звонил. Рядом записан номер второго корпуса Эсквилинской больницы. Квинт знал, что это раковый корпус. А вот слово «Кельн», а рядом несколько цифр. Нетрудно догадаться, что это время отправления поездов из Рима. Интересно, что позабыл тяжело больной Вер в Нижней Германии? Быть может, там есть целебные источники, излечивающие рак? «Четвертую стадию рака», — уточнил Квинт. Ибо Вер был так болен, что почти не вставал с постели, бросал мусор рядом с кроватью. Фрументарии выгреб из-под ложа старые вестники, засохшие корки и бумажные чашки. На дне раскопа обнаружились несколько тарелок и серебряный кубок.Квинт вышел в вестибул, автоматически заглянул в почтовый ящик. На дне лежало одно-единственное письмо без подписи. Судя по штампу, письмо пришло вчера. Квинт вскрыл послание.«Ты спас мне жизнь. И я открою тебе тайну. Великую тайну моего подопечного Икела. Был прощальный обед когорты „Нереида“ перед отправкой на фронт. И что же будущие бравые воины сделали после обеда? Надежда Империи, стальной ее меч! Ха-ха! Ты будешь гадать сто лет и не угадаешь! Они отправились во двор крепости и утопились в огромном колодце. Все до единого. Вся когорта. Как глупые скоты. Киты порой выбрасываются на сушу. Эти бросились в воду. Корнелий Икел, узнав про такое, чуть не лопнул от ярости. Префект претория Гамикан приказал групповое самоубийство скрыть. Прибыл отряд фрументариев и попытался извлечь со дна колодца трупы. Вниз спустили троих водолазов. Назад вытащили мертвецов. Дыхательные трубки были перерезаны. Спустили еще пару. То же самое. Наверх подняли два трупа. Больше желающих лезть вниз не нашлось. Икел составил рапорт, дело засекретили. Родственникам выслали похоронки. Без посмертных масок. К письмам прилагались только значки — те самые значки, которые не успели выдать трусам».Квинт не верил собственным глазам. Без сомнения, письмо было написано Гиком, бывшим гением Икела. Только он знал правду, правду, которая напоминала чудовищную ложь. Правду, от которой дыхание перехватывало и слезы ярости наворачивались на глаза. Правду, которую лучше не знать. Q боги, как поведать Элию, что его брат Тиберий утопился, чтобы не защищать Рим? Тиберий, чью память Элий боготворил. Цезарь просто убьет Квинта, услышав такое. Или сойдет с ума. Окончательно. Случай открыл Квинту тайну «Нереиды». Но кому теперь служит этот самый случай? Кто исполнил желание, если желания в принципе не исполнимы? Само собой может случиться только несчастье, ибо все счастливые случаи гладиаторы расхватали на тысячу лет вперед.Квинт смял письмо и затрясся от смеха. Девочка, проходившая мимо, испуганно на него покосилась. Квинт отвернулся, уткнулся лбом в колонну вестибу-ла и продолжал трястись от нескончаемого гнусного смеха.Вместе с Бенитом в доме Пизона появилась вычурная мебель с обилием позолоты, дорогие безделушки, кубки мозаичного стекла, золотые чаши, серебряные статуи. Все куплено в долг. Торговцы охотно открывали Бениту кредит. Чуяли в нем баловня Фортуны. У торговцев на таких людей чутье.Пол таблина был засыпан листами вестников. Папка с вырезками лежала на столе. Бенит развалился в кресле и просматривал заметки. Не все были удачны — многие слишком претенциозны.«Гениев часто можно видеть в тавернах. Они выделяются сразу — неприкаянным видом, нищей одеждой. Смесь оскорбленного достоинства и жалкого заискивания на лицах. Неважно, молоды они или стары — повсюду они чувствуют себя лишними в прежде подвластном мире. Пусть этим миром управляли другие, а они лишь служили на посылках, все равно, они были уверены, что мир принадлежит им. Отныне им не принадлежит ничего. Настало новое время — время профессионалов. Таков наш Бенит Пизон…» Это рассуждения Гнея Галликана. Слишком умно. Пора завязывать с дурацким эстетизмом, игрой словами. Надо быть проще. Подыгрывать самым низменным страстям, самому примитивному любопытству. Ориентироваться не на умного читателя, а на глупого. Умным все равно не угодишь.Больше всего Бениту нравились собственные творения, напечатанные в «Первооткрывателе». Тираж вестника меньше чем за двадцать дней вырос в полтора раза. Помогли и деньги Пизона, и влияние Сер-вилии Кар. Вдовушка обязана платить. Она ему много задолжала. Все состояние Летиции, которое ускользнуло из рук Бенита.«Куда движется Рим? Куда вообще он может прийти — только в баню или на пир обжор. Если существует стол, за которым сможет расположиться его огромная туша», — процитировал Бенит вслух самого себя.Будущего сенатора не интересовали факты. Его задачей было ошеломить, свалить читателя с ног. Вся столица читала Бенитовы речи и приходила в восторг. Входила в моду грубость и пошлость. Ценители возмущались. Но кто теперь обращает внимание на ценителей? Сами литераторы плюют на них.«Эстетизм — это выдумка гениев, людям он не нужен, — заявлял Бенит в другой статье. — Что нужно людям? Бабам — мужики, мужикам — новые территории и война. Нормальному римлянину время от времени хочется пострелять».«Элий — преступник, он предал жрецов Либерты, убил главного, ограбил остальных и бросил беспомощных в Аравийской пустыне. Вот откуда у него дар гладиатора. Все исполнители желаний — убийцы!»Здорово придумано. Бенит и сам уже верил, что Элий поступил именно так. Обвинить Элия в подлости — что может быть удачнее. Цезарь не будет оправдываться — он выше этого. Разумные люди не поверят в выдумку Бенита. Но судьбу Рима, как и мира, решают не они. Гней Галликан прав. Наступало время Бенита. В новом мире без гениев, который помогли создать Элий и Юний Вер — два клятых Бенитова врага, будет торжествовать Бенит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129