— Что с твоими глазами? — спросила Норма, распрямляясь.— Их выжгло. Ты видишь… да, ты видишь… я — нет. А ты… ты приехала только что. Я это чувствую. От тебя не исходит излучения. Вернее, исходит, но гораздо меньше, чем от остальных. Кто ты?— Норма Галликан. А ты неплохо выглядишь, — постаралась она приободрить слепца. — Бодрее остальных… Вот только глаза….— Я — гений… бывший гений… Излучение не только уродует — оно меняет. Не знаю, каким стану завтра. Может — чудовищем… Ты слышала о чудовищах, что пожирают людей… — Он приблизился к ней, ухватил за плечо и зашептал: — Тут нет никого поблизости?— Никого, — подтвердила Норма.— Я боюсь… они узнают, что я гений, и убьют меня. Люди боятся гениев. Особенно теперь. Увези меня в Рим. Я умоляю. Спаси… Я ослеп… разве этого мало? Да, я слеп… гений Империи — слепец. Разве это не смешно?И он захохотал.— Отведи его в мой фургон, — приказала Норма помощнику, — А я должна поговорить с императором.— О, благодарю, благодарю! Спасительница Минерва! — выкрикивал Гимп, пока его вели по претор-ской улице.Норма немного помедлила, прежде чем войти в палатку императора. Войдя, увидела то, что и ожидала увидеть. Только в отличие от прочих у Руфина не было ожогов — говорят, он успел укрыться за несколько мгновений до взрыва. Но все равно он «схватил» смертельную дозу.— Будь здрав, Руфин Август! — выкрикнула она по-военному и осеклась.Император смотрел на нее лихорадочно блестящими глазами.— Не надо, — прошептал едва слышно. — От громких звуков у меня все болит.Норма подошла ближе. Прибор, приколотый к ее тунике, замигал красным и затрещал рассерженно. Она невольно отступила. Заговорила сухо, деловито.— Надо перевести всех в новый лагерь. Палатки и оружие бросить здесь — все это смертельно опасно. Прибудет техника — тогда закопаем, насыплем курган. Мертвых похороним.— Мы все мертвецы, — отозвался Руфин. — Сколько осталось в живых?— Около четырех когорт. В основном — Восьмой легион. Да еще две турмы конницы почти не пострадали — они находились в разведке далеко от города.— Четыре когорты. Это из трех легионов! О боги! Это сравнимо… Нет, это ни с чем не сравнимо. Ну разве что с поражением Вара в Тевтобургском лесу.— Руфин Август, надо переехать в новый лагерь. Оттуда тех, кого еще можно спасти, перевезут в Рим, в мою радиологическую клинику.— У тебя есть клиника? — спросил Руфин бесцветным голосом.— Да, как только лабораторию Триона расформировали, я занялась работами по влиянию радиоактивности на живой организм. Элий выделил мне дом. У нас есть некоторые методики лечения. Кое-кого можем спасти.— И меня можешь спасти?— Попытаюсь.— Лжешь. Никого ты не спасешь, ни меня, ни моих солдат. Мы все обречены. Что Криспина? Она беременна?Норма помедлила, прежде чем ответить.— Нет.— Эх, бабы, толку от вас чуть. А Летти? Скоро родит?Норма с удивлением глянула на Руфина. Неужели ему не сказали? Летиция вчера родила.— Ах да, у нее мальчик…— вспомнил наконец Руфин. — Ну и хорошо… мальчик… Как назвали?— Еще никак. Ведь мальчиков нарекают на девятый день. Но наверняка назовут Постумом Постум — рожденный после смерти отца. Мальчику давали имя на девятый день.

.— Ну да… конечно… как же иначе. Некому его поднять с земли По древнему обычаю ребенка клали на землю. Отец поднимал его и тем самым признавал его своим.

.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129