Мы должны немедленно поехать в Рим и купить у Клодии клеймо для Гая. Мы успеем. У меня есть деньги. Надеюсь, их хватит…— Прекрати! — Марк вскочил и схватил Фабию за руки.— Почему? Я уверена, что у Клодии можно купить клеймо… а она обязательно победит… Она же побила Авреола. А все остальные не могут с ней сравниться.Теперь Фабия заметила, что у Марка трясется голова, но не от немощи, а оттого, что он хочет отрицательно покачать головой и не может, будто чьи-то пальцы сжимают ему шею.— Я не имею права, — наконец выдавил он.— Это почему же? — изумилась Фабия. — Все имеют право, все, кого цензоры не занесли в гладиаторские книги. Я уверена, что твоего имени там нет.— Там есть имя Гая. Оно занесено в самый черный, самый страшный список.— Это невозможно… Кто его занес?— Я. — Марк выпустил руку Фабии и вновь опустился на скамью. — Лучше сядь со мной рядом и посиди, полюбуйся на цветущие розы.— Ты не хочешь его спасти? — Она осторожно присела на краешек каменной скамьи, все еще не желая смириться.— Не могу. Он сам приговорил себя к смерти. И нас вместе с собою. Все, что нам остается, это смотреть на удивительные розы и наслаждаться их красотою. У нас появится иллюзия бесконечности прекрасного. И когда наступит последний час, мы будем помнить об этих удивительных минутах. Смертный час близок. Всемирный смертный час. Троя пала. Карфаген пал. И вот настал черед Великого Рима. — В голосе Марка Габиния послышались патетические нотки, заглушающие нестерпимую боль.Актер вновь взял верх. Он говорил и любовался красотой своего голоса и удивительным тембром его звучания. И сожалел, что он уже не сыграет роль Траяна Деция — быть может, самую лучшую роль в жизни.— Это я пожелал, чтобы Гай вернулся. Я купил клеймо у Вера. И вот — желание исполнено.Налетевший ветерок качнул огромный алый цветок. И красавица роза вдруг ссыпала лавиной алые лепестки на дорожку, явив глазам жалкую нагую сердцевину.— Как странно боги исполнили твое желание, — тихо сказала Фабия.— Боги сделали, что я просил. Гай вернулся. И теперь мне больше нечего желать.Обычно Марция просыпалась поздно. Но в это утро она проснулась на рассвете. Был странный звук — ей почудилось, что кто-то звал ее по имени. Но при этом ее имя звучало как чье-то чужое. И голос чужой, неприятный. В чем-то таком уверенный, во что Марции верить не хотелось. Она открыла глаза и только тут почувствовала холод — одеяло исчезло, она лежала на постели нагая.Вновь раздался тот же глумливый и одновременно уверенный голос.— А ведь ты ждала меня, Марция, ты шептала мое имя во сне. Ты желала меня.Она повернула голову. Перед нею стоял Бенит, нагой и возбужденный. Он улыбался и смотрел на нее с видом победителя. Она испугалась, как девчонка, которую развратник подкараулил в темном саду. Рванулась встать, Бенит не позволил — навалился на нее, одной рукой обхватил ее, второй мгновенно накинул на запястья веревки. Напрасно она извивалась и пыталась вырваться. Не прошло и минуты, как руки ее были крепко-накрепко привязаны к изголовью. Почему она так унизительно слаба? Ведь она всегда почитала себя сильной…— Приятно слушать, как ты зовешь меня снова и снова и губы твои шепчут: «Бенит, любимый, приди ко мне…»Он уселся на край кровати и медленно провел пальцем по животу и ниже, к лону. Она спешно сдвинула колени.— Ты лжешь, — выдохнула она, вся дрожа.— Нет, милая Марция, я никогда не лгу! Я говорю правду, и от моей правды у многих начинает свербеть во всех местах. И правда в том, что ты, Марция, потаскуха!— На помощь! — заорала она и опять безуспешно рванулась. И вновь веревки опрокинули ее на постель.— Кого ты зовешь, Марция? — Бенит недоуменно передернул плечами. — Может быть, Элия?Он прекрасно знал, что Элия уже третий день разыскивают все вигилы Империи.— Котт! — Марция надеялась, что старый слуга услышит ее.Ее крик привел Бенита в восторг.— Котт ушел за покупками, дорогая Марция. Он — образцовый слуга и не дрыхнет до десяти часов по утрам. Твоя служанка направилась к любовнику. Почему бы и нам не заняться любовью?В этот раз Бенит говорил правду — никого не было в доме.— Что тебе надо? Выкуп? Я заплачу… Отпусти меня…— попросила она заискивающе.— Зачем отпускать? Неужели ты не хочешь заняться со мной любовью? Почувствовать, что значит — объятия полноценного мужчины. После того как тебя обнимал безногий калека.— Элий не калека…— Ты хочешь меня и врешь, что не хочешь. Он раздвинул ее колени. Она почти не сопротивлялась. Бенит овладел ею грубо, стараясь причинить боль. Она закрыла глаза и замерла, кусая губы.— Эй, так не выйдет! — засмеялся Бенит. — Так я могу трахать тебя три часа. Представляешь, что станет с твоими руками?! Подыграй мне, красотка, и все кончится гораздо быстрее. Говорят, ты искусна в любви, Марция, и Руфин заплатил десять тысяч сестерциев за одну ночь с тобой.Она вновь рванулась, будто не понимала, что у нее просто нет сил сбросить тело Бенита.— Вот так-то лучше! Обожаю подобные фокусы! А ну еще раз! Еще разок, и я кончу! Ну!Его смех, переходящий в визг, невозможно было слушать, и она бессильно щелкнула зубами, будто в самом деле надеялась укусить, пока его тело билось в сладострастных судорогах. Отфыркиваясь, он оттолкнул ее и поднялся.— Давненько я не получал такого удовольствия. И ты тоже. Ты кончала раз десять, а после этого я сбился со счету. Признайся, с Элием у тебя ничего подобного не было? А? Признайся…— Не было ничего подобного, — покорно подтвердила она.Он стал одеваться.— Развяжи меня, — попросила Марция.— Нет уж. Зачем? Кто-нибудь другой развяжет. А меня здесь не было, дорогая Марция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130