Вер не сразу понял — что. Женщина шла, не касаясь земли. Вер ясно различал два радужных обвода вкруг тонкой фигурки. Будто сложенные крылья, ярко расцвеченные, сверкали у нее за спиной. Крылья бабочки. Вер обогнал незнакомку, глянул в лицо. Увидел обвисшие одутловатые щеки, набрякший двойной подбородок, тусклые маленькие глаза под безресничными веками.
— Психея… — только и выдохнул Вер. Она тихо ахнула, расправила крылья. В свете уличных фонарей они сверкнули всем многоцветьем радуги. Но среди ярких пятен и сверкающих кружков мелькали прозрачные истрепанные лохмотья. Будто кто-то долго сминал в жестоких руках трепещущие крылья. Умирающая бабочка на излете лета. И все же эти истрепанные крылья подняли Психею в воздух.
Она полетела. Медленно, будто через силу набирала высоту.
А Вер стоял онемевший и смотрел ей вслед. Позабыв, что и сам умеет летать. Психея… Душа… Старуха… Что ж это такое?! Что?! Вер наконец опомнился, оттолкнулся от мостовой и устремился вверх. С тех пор, как он проиграл бой Сульде, Вер не летал. Он поднимался, будто невидимая нить тянула его к облакам. И чем дальше становилась земля, тем ярче разгоралось платиновое сияние вокруг тела Логоса. В небесах было так хорошо.
«Можно не возвращаться больше на землю», — подумал Вер.
И едва эта мысль мелькнула, как полет ускорился, будто земное притяжение исчезло вовсе.
«Антигравитация — это мысль бога», — решил Вер.
Или это была чужая мысль, а он по-божески подслушал ее? И у него не было теперь своих мыслей, как не было прежде своих чувств? Да есть ли у него и сейчас собственные чувства? Ведь эмпатия — это чужое. Переживания людей проходят сквозь него жестким излучением, меняя что-то в нем необратимо.
Вер подлетел к зданию клиники Нормы Галликан. Старинный дом был погружен во тьму. Только в коридорах горели тусклые ночные лампы. Краем глаза Вер заметил, как фигурка в голубом скользнула в раскрытое окно на втором этаже. Вер подлетел к окну. В комнате никого не было. Он перелез через подоконник. Что-то ему не нравилось в происходящем… что-то было такое… Он шагнул в коридор. Фигура в голубом отворила дверь дальней комнаты и исчезла. Вер кинулся следом. «Лаборатория изотопов», — значилось на бронзовой табличке. Дверь была свинцовая. Вер содрогнулся. Войти следом не решился. Слишком хорошо знал, что могут с ним сотворить Z-лучи.
— Эй, кто-нибудь, — позвал Вер. В конце коридора возник охранник.
— Как ты сюда попал? — пожилой человек в красно-серой форме уставился на гостя, как коза на горох.
— Влез в окно. Но дело не во мне. В эту дверь только что вошла женщина.
— Ладно, ладно, оставь эту галиматью при себе. Я на таких историях собачий язык съел. Отойди, вот так, и руки за голову. Что тебе здесь надо?
— Говорю, сюда только что вошла женщина!
— А я говорю, что дверь закрыта! — Охранник навалился плечом на свинцовую преграду, и та подалась.
— Надо же… Закрыть забыли. Наверняка мой сменщик. Молодняк. Совсем мозги дырявые. — Он заглянул внутрь.
— Она там? — шепотом спросил Вер.
— Никого. Да защитит меня Геркулес, — пробормотал охранник и вошел внутрь.
Вер тяжело дышал… ему казалось, что он видит сквозь свинец длинный стол с мраморной столешницей и на нем какие-то толстостенные бутыли. Они светятся в темноте… Страшный зеленый свет…
Вер покрылся липким потом.
Охранник вышел.
— Никого… Но одна из емкостей пуста. Будто кто-то ее вылизал. Вот уж не думал, что эту гадость можно жрать.
— Окно? — и тут Вер понял, что задал дурацкий вопрос: в этой комнате не было окон.
Психея исчезла. Он мог бы и не спрашивать охранника. Он это почувствовал.
— Идем со мной. Кто ты? Зачем пришел? — охранник быстро провел ладонями по бокам, обыскивая подозрительного посетителя — не стырил ли тот чего. Но у Вера при себе ничего не было — даже денег. — Так зачем явился?
— Сам не знаю. Я должен был отправиться совсем в другое место.
— Ну так проваливай. Вигилов звать неохота.
Глава 12
Январские игры 1976 года

«Вчера сенаторы и магистраты молились и приносили жертвы за здоровье императора Постума Августа».
«Акта диурна». Канун Нон января
Меркурий распустил свое платиновое сияние по небу хвостом, будто комета вблизи Гелиоса.
— Ну вот ты и явился. Наконец-то! — воскликнул бог торговцев и жуликов и распахнул перед Логосом Золотые врата Небесного дворца.
Давно не вступал в эти двери новый бог. То есть всякой братии сомнительного толка, каждый из которых именовал себя небожителем, было тут не перечесть. Но все это были полубоги — прижитые на стороне чьи-то детки, ничем не примечательные, кроме безмерного самомнения. Логос медлил. Он ощущал себя слишком земным.
Перед дворцом высились двумя колоннами вибробункеры из чистого золота, их серебряные лотки каждую секунду выстреливали в небесную синеву десятки черных и белых шаров.
— В древности тут сидели служители Юпитера и вручную вынимали для людей черные и белые шары. Но нынче все автоматизировано, — пояснил Меркурий не без гордости. — Моими усилиями.
Внутри бункера белых шаров что-то заскрежетало, и очередной божественный дар не появился на лотке. Зато со второго лотка продолжали безостановочно вылетать черные шары. Они таяли в воздухе, и воздух постепенно темнел. Солнце заходило.
— А что же белые шары? — спросил Логос.
— Вибробункер сломался, — отвечал беззаботно Меркурий. — «Белый» почему-то все время ломается. А «черный» работает всегда.
Логос Вер оглядывался, проходя по бесконечным галереям, залитым синим призрачным светом. Строгость и красота линий были воистину божественными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104