Осипова он еще и в глаза не видел, но уже был горд, что успел вовремя занять очередь.
К шести часам вечера в приемной скапливалось человек тридцать-сорок. Наивные советские люди хотели знать свои права. И рубль за это отдать не жалко, да и не такие уж это большие деньги. Правда, и толку от этих знаний выходило еще меньше, чем на рубль. Но все равно приятно.
Как бы там ни было, из толпы страждущих правовых знаний две трети ждали Осипова. Это был успех.
Но у каждой медали – две стороны.
Очень быстро «старикам» такая ситуация надоела. Подобный расклад оскорблял их чувство собственного достоинства. Обидно! Вадим же легко стал зарабатывать с «улицы» по 200– 250 рублей в месяц, то есть вполне прилично, несмотря на то, что в Президиум отчислялись 30% адвокатского «вала».
Но этого Осипову показалось недостаточно. Пользуясь своей молодостью, привлекательной внешностью и абсолютно нищенской зарплатой секретарши консультации, он пошел дальше. Мило кокетничая, но ни на миллиметр не переходя грань невинного флирта, он пообещал милой девочке тридцать процентов от своих доходов, которые будут получены благодаря ей.
Когда кто-то приходил в консультацию – не важно, в какое время и в какой день недели, – подходил к окошку секретаря и спрашивал: «К кому можно обратиться с таким-то вопросом», – в ответ неизменно слышал, что вот именно по данному вопросу только к Осипову.
Короче говоря, через год после прихода в консультацию Осипов стал чуть ли не самым востребованным ее адвокатом, не считая, конечно, «светил», действительно великих адвокатов того времени, к которым приезжали со всего Союза.
Теперь его возненавидели все – и «старики», за то, что он не только не играет по общим правилам, не только сумел выжить, но и невероятно быстро обогнал их по заработкам, и молодые коллеги, для которых Вадим был живым укором и недосягаемым, а потому и непризнаваемым примером самостоятельности. Сразу обнаружилось, по крайней мере в общественном сознании коллектива консультации, жуткое «истинное лицо» Вадима – выскочка, наглец, самовлюбленная бездарность и прочая, и прочая.
Справедливости ради надо сказать, что «светила», а их в консультации было пять человек (из семидесяти адвокатов), обычно не снисходившие до перипетий внутренней жизни трудового коллектива, заметили Вадима. Поняли, что парнишка с мозгами и с характером, и, видимо вспомнив свой путь наверх сквозь толщу серости и завистников, решили ему помочь. Стали иногда передавать судебные дела с оплатой гораздо выше рубля.
Но главное, судебные дела сулили «микст». Так на жаргоне называли неофициально выплачиваемые адвокату гонорары. Расшифровывали это слово по-разному, поскольку действительное происхождение его кануло в Лету. Вадиму больше всего нравился вариант – «Максимальное Использование Клиента Сверх Тарифа».
«Светила» передавали Вадиму дела без «откатных» тридцати процентов. Осипов понял, что победил.
Как-то один из Великих позвал Вадима к себе в кабинет. Уже одно это было событием из ряда вон выходящим. «Светила» обычно не снисходили до траты времени на общение с коллегами.
Вадим думал, что речь пойдет о передаче очередного дела, и радостно прикидывал, какой еще из накопленных за прошедший год долгов друзьям родителей сможет отдать. Но разговора не было. Услышал он наказ – короткий и жесткий.
– Ты – талантлив. У тебя большое будущее. Адвокатская профессия – редкая удача. Ты будешь очень хорошо зарабатывать.
Но! Если ты станешь думать только о деньгах, только о славе – ты предашь профессию. Предашь нас – тех, кто тебя поддержал в начале пути. Ты обязан помогать тем, кто к тебе пришел. Богатый он или бедный. Бери с богатых много, чтобы обеспечить себе возможность помогать бедным и не брать с них ничего.
Иначе… Не мы, адвокатская фортуна от тебя отвернется. Все, можешь идти!
Вадим запомнил сказанное.
В одно из очередных дежурств, в паузу, случайно образовавшуюся между персональными клиентами, к Вадиму сумела попасть посетительница «с улицы». Особой радости у Вадима, разумеется, сей факт не вызвал. Попусту потраченное время. «Рубль» его уже не интересовал!
Вопрос, скорее всего, дурацкий или неразрешимый (вроде – как продвинуться в очереди на квартиру), а поговорить такому посетителю всегда хочется подольше. А то еще, не дай бог, какой-нибудь сумасшедший, от которого не отвяжешься!
Кстати, может, потому, что советская психиатрия занималась в те времена в основном диссидентами, а может, и по какой другой причине, по улицам свободно ходила масса психически больных людей. Не буйных, а просто ненормальных.
Кого-то из них через дыру, пробитую в атмосфере ракетами, изучали инопланетяне. Тех, кому меньше повезло, они же, нехорошие твари, похищали и затем, надругавшись, возвращали на Землю. Но большую часть представляли несчастные, которых облучали соседи через стенку. «Зачем?» Вопрос ставил обратившегося за помощью к юристу в тупик.
Этим можно было воспользоваться и самому адвокату, осчастливленному таким посетителем.
Задаешь вопрос:
– Зачем? Пришедший задумывается:
– Ну, не знаю…
А адвокат ему с прокурорской интонацией в голосе:
– Вот пойдите, спросите и потом приходите ко мне!
Некоторые за такую консультацию спокойно брали рубль, тем более что вероятность повторного «везения» увидеть этого же сумасшедшего у себя на приеме была невелика.
Вадим рубль с больных не брал. Но не только по этическим соображениям, а и в целях экономии времени – надо же было квитанцию выписывать. А потом, вдруг это не сумасшедший, а провокатор из ОБХСС?
Вадим делал так – выслушав посетителя, сыграв лицом понимание серьезности проблемы и искреннюю заинтересованность в наведении порядка, он, подумав с полминуты (на большее нет времени), уверенно говорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36