А потом к Стенке? МИХАИЛ. Ну, это ты сам захочешь - к Стене или на пенсию. ГРОМЫКО. К Стенке,к Стенке! ЧЕБРИКОВ. А со мной что? МИХАИЛ. А тебе, Виктор Михайлович, придется пока на старом месте поработать. Не дорос ты еще до права. ЧЕБРИКОВ. Не хотя бы из кандидатов в члены переведите, а то людям в глаза стыдно смотреть. МИХАИЛ. Это почему же стыдно? ЧЕБРИКОВ. Народ у нас темный и малообразованный, Михаил Сергеевич, и слово "кандидат" чаще всего связывают с ученной степенью. МИХАИЛ. Так это же хорошо. ЧЕБРИКОВ. Чего же хорошего? Подчиненные ко мне с разными вопросами идут, как к ученому, а я окромя своей анкеты никаких ответов не изучал. Я же политик, а не гимназист какой-то! МИХАИЛ. Хорошо. У меня как раз три вакансии. ГРОМЫКО. Какие вакансии? МИХАИЛ. На ближайшем Пленуме всех двурушников выведу. ГРОМЫКО. Каких двурушников? МИХАИЛ. А тех, кто против меня двумя руками голосовал: Гришина, Кунаева, Романова. ГРОМЫКО. Тогда и Щербицкого надо выводить. МИХАИЛ. Володя извинился передо мной. Его, оказывается, Гришин в заблуждение ввел: сказал ему, что я кубанский шпион, а он и поверил. Кубу с Кубанью спутал, чудак. ЧЕБРИКОВ. Грищин просто так не уйдет. МИХАИЛ. Что значит "не уйдет"? ЧЕБРИКОВ. Ему не разрешат. МИХАИЛК. Кто не разрешит? ЧЕБРИКОВ. Дело в том, что Виктор Васильевич как председатель местной жидомасоннской ложи по должности обязан быть членом Политбюро. МИХАИЛ.Откуда ты это знаешь? ЧЕБРИКОВ. Все знают, Михаил Сергеевич. МИХАИЛ. Я его все равно выгоню! ЧЕБРИКОВ. Боюсь, что в этом вопросе Пленум вас не поддержит. МИХАИЛ. Где же выход? ЧЕБРИКОВ. Можно попытаться договорится заменить Гришина на Шеварнадзе. МИХАИЛ. Шеварнадзе? А он то тут при чем? ЧЕБРИКОВ. Он первый зам.Гришина по ложе. МИХАИЛ. Ты хочешь сказать, что Эдик тоже... ЧЕБРИКОВ. Я ничего не хочу сказать, но то, что он зам - это точно. МИХАИЛ.И ты сможешь об этом договорится? ЧЕБРИКОВ. Я лично нет, - у меня при таких переговорах руки чешутся, не люблю я их, ох не люблю. Думаю, что лучше всех это сделает сам Шеварнадзе. Во-первых, он там свой человек, а во вторых личная заинтересованность. Вы же сами учите нас, что человеческий фактор каждой бочке затычка. МИХАИЛ. Я учу этому? ЧЕБРИКОВ. Да, я тут вашу с Раисой Максимовной февральскую переписку листал. Там вы о новом мышлении пишите и об этом факторе. МИХАИЛ. Ну и как? Понравилось? ЧЕБРИКОВ. Очень! Только вот о новом мышлении не понял. Что это такое? МИХАИЛ. О, это мое секретное оружие против Дикого Запада и Ненашенского Востока. ГРОМЫКО. Секретное оружие? Раскажите,пожалуйста. ЧЕБРИКОВ. Ни в коем случае не расказывайте, Михаил Сергеевич. Разглашение государственной тайны карается по закону. МИХАИЛ. Но ведь здесь все свои, Виктор Михайлович. ЧЕБРИКОВ. Сегодня свои, после ХХVII съезда - чужие. Всякое бывает. Нет, до съезда молчок. МИХАИЛ. Не растраивайся, дед.Виктор прав: а вдруг ты завтра к массонам переметнешься. Шучу, конечно. Ну хватит болтать, давайте считать, и ты Михалыч подключайся, работы на всех хватит.
Человек - это куча дерь
ма, из которой торчит го
лова. Голова - это тоже
дерьмо, Но оно затвердело
давно.
Устав внутренней службы КПСС
Ч А С Т Ь В Т О Р А Я
В О Ж Д И
Диалог Тысяча Одиннадцатый
23 апреля 1985 года.8 часов 10 минут.
Барвиха.Дача с часами.Группа отды
хающих режется в подкидного.На ми
нутной стрелке висит тетя с немец
кой грацией и правым сапогом пока
зывает с чего ходить.Игрок ходит по
своему .На грацию садится го
лубь.Консультант читает телеграмму
и с криком"Я так и знала" падает на
бубнового короля.Раздается треск
порванной ткани.
МИХАИЛ. Что ты наделала? Опять все карты спутала! АЛИЕВ. Не беда, Михаил Сергеевич, если бы не Раиска, мы бы снова остались в дураках. МИХАИЛ. Это ты бы остался, а я ни за что. АЛИЕВ. Так мы же с вами в паре. МИХАИЛ. Чего? Это я-то тебе пара? Сапог Кунаева тебе пара! РАИЛЯ. Тише вы, срочная телеграмма. МИХАИЛ. А ну дай сюда. РАИЛЯ. Да че дай, че дай. Все равно не поймешь - здесь по масонски написано. МИХАИЛ. Ну-ка, ну-ка, читай. РАИЛЯ. (читает) "Согласны на замену московского секретаря начальником МИДа". МИХАИЛ. Ничего себе! Что же получается, дед, ты тоже жид? ГРОМЫКО. Скажете тоже. Я такой же жид, как Егорь Кузьмич - эфиоп. МИХАИЛ. Кузьмич, ты случайно не эфиоп? ЕГОР. Нет. МИХАИЛ. Значит тогда дед не масон? ЕГОР. Вроде так получается. МИХАИЛ. Вроде так, вроде так. А как тогда понимать эту депешу? ГРОМЫКО. Я думаю, что они решили интернационализовать свой клуб, вот меня и предлагают. АЛИЕВ. Везет же людям! РАИЛЯ. Вы не поняли, дедушка. Это они требуют на твое место Шеварнадзе посадить. ГРОМЫКО. А меня куда? МИХАИЛ. Куда, куда - а я откуда знаю? Приедет Эдик - спросим. Да, что-то его долго нет. Завтра Пленум, а еще столько нерешенных вопросов. АЛИЕВ. Главное решено! МИХАИЛ. Что именно? АЛИЕВ. Как нашу революцию назовем. МИХАИЛ. Ну и как же мы ее назовем? АЛИЕВ. Раз революционный Пленум в апреле, будет, то и революция, значит, апрельская, Великая Апрельская Коммунистическая Революция. Сокращенно ВАКР. МИХАИЛ. А почему коммунистическая? У Ленина ведь социалистическая была.
АЛИЕВ. Так это когда было. И потом, Ленин капитализм гробил, а мы с социализмом кончаем. А после него ничего кроме коммунизма не должно быть. МИХАИЛ. Егор, а ты что по этому поводу думаешь? ЕГОР. Практически Гейдар прав, а теоретически его взгляды несостоятельны. ГРОМЫКО. Это Гейдар-то несостоятельный? Да у него в одном цюрихском банке... ЕГОР. Я не о том, Андрей Андреевич. Я о связи теории и практики. Практически после социализма должен быть и будет только коммунизм. Но для теории мы должны оставить неопределенность, теории простор нужен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38