Придет.
Его дом совсем рядом. Меньше полуторы мили по дороге, а там в гору… Сейчас придут вместе с Марджаной, весело болтая между собой. Что за скверная привычка у этих женщин – вечно болтать. Болтают без умолку, как сороки, и если уже когда-нибудь замолчат, то только после смерти. Нет, при жизни им никогда не замолчать… А почему бы мне не поспать немного…
Когда Бегаман и Марджана подошли к нему, Бахтиар, опершись о ствол дерева, спал глубоким сном. От жары лицо Бегаман раскраснелось, а у Марджаны над верхней губкой выступили бисеринки пота, казавшиеся такими милыми.
– Что, будем будить отца? – спросила Марджана.
– Дай ему поспать полчасика… Мужчина очень много работает, – ответила Бегаман.
– А Фикро нигде не видно, – оглядевшись по сторонам, заявила Марджана.
– Он, наверное, работает на рисовом поле, у реки. Иди позови его сюда, а то он сам не придет. Когда он, наконец, поймет, что есть тоже нужно.
Марджана вскочила и побежала по тропинке к реке.
Фикро, окончив работу, сидел у воды на камне и мыл измазанные грязью ноги. Вымыв ноги, он начал умываться. Потом начала умываться Марджана.
– Нан, – позвал Фикро.
– Что?
– У тебя на верхней губе маленькие жемчужинки, и ты их все смоешь.
– Ну и что? – спросила Марджана, плеснув на лицо водой.
Фикро наклонился к воде. Чистая и прозрачная, она искрилась. В нежноголубой воде камешки тоже были голубыми, а там, где камни обросли зелеными водорослями, и вода была светлозеленой, цвета весенней бархатной травы или первых побегов риса. Там и сям из воды выступали маленькие обломки скалы, отгораживая небольшие заводи, дно которых украшали разноцветные камешки и плавающие рыбки. Фикро склонился над водой и долго рассматривал нежные рыльца рыб. Вдруг он запустил обе руки в воду и вытащил рыбку.
– Ой, выпусти ее, – попросила Марджана, – посмотри, как она открыла рот и трепещет. Выпусти ее, она же совсем маленькая.
Фикро опустил рыбку в воду. Несколько мгновений она лежала неподвижно.
– Мертвая? – взволнованно спросила Марджана.
Фикро ничего не ответил. Вдруг рыбка юркнула на дно. Они рассмеялись.
– Иногда мне хочется подхватить тебя, как эту рыбку, на руки и ощутить трепет твоего тела. Кажется, задушил бы тебя в объятиях. А иногда хочется просто положить голову тебе на колени… Марджана, отчего это?
– Идем есть, отец уже ждет, – промолвила Марджана.
– Что же ты не отвечаешь?
– А что отвечать. Ты сегодня весь день только рыбу ловил?
– Посмотрел бы я, кто выполнит такую работу. Идем, посмотришь, сколько я вспахал.
– Как же, так и пойду.
Фикро подхватил Марджану на руки:
– Пойдешь?
– Как же я пойду? Опусти меня на землю.
– Нет, я тебя донесу на руках.
– Отец будет сердиться.
– Хорошо, я понесу только полдороги.
Полдороги он нес ее на руках, а потом опустил на землю. Он сбил камнем несколько сухих черных плодов. Один съел сам, а два дал Марджане. Она очень любила их. Зеленые, они бывают очень кислые и сочные, потом, по мере созревания, в них появляется сладкий привкус. Но и тогда после них першит в горле. Зато, когда они долго повисят на дереве и станут совсем черными, они не уступают инжиру. Правда, Фикро не любит даже свежевысушенный инжир. Бог знает, что хорошего нашла Марджана в этих сухих и черных ягодах.
Они и не заметили, как пришли.
Бегаман наполнила тарелки пахтаньем и подала им, потом достала маисовые лепешки, овощи, молотый красный перец и соль. Мало было овощей и соуса. Но зато было много лепешек и полный горшок пахтанья. Сначала все выпили пахтанье, потом начали есть толстые маисовые лепешки с овощами и красным перцем. Челюсти двигались медленно. А когда во рту совсем пересыхало, они запивали еду пахтаньем.
Они еще ели лепешки, когда подошли отдохнуть под деревом возвращавшиеся из города дядя Махмуд и Фатах Махмуд.
– Ешьте, пожалуйста, – пригласил Бахтиар.
Дядя Махмуд разгладил бороду, а Фатах Махмуд протянул руку к лепешкам. Бегаман наполнила тарелки пахтаньем и поставила перед гостями.
– Как прошел процесс? – спросил Бахтиар.
– Не в нашу пользу, – ответил дядя Махмуд, – наш адвокат продался адвокату этого негодяя банья.
– Что же теперь?
– Думаю продать один участок.
– Только не сейчас. Надо подождать.
– Кто же еще даст семена, если не банья? – спросил Фатах Махмуд.
– Да, больше некому. Если не будет семян, то не будет и урожая. А если будет урожай, то часть заберет банья, часть господин. Все равно ничего не останется. Я никак не разберусь в этом заколдованном круге. Но ты, дядя, не продавай землю, я тебе говорю. Мы всей деревней тебе поможем.
– Бог милостив, – проговорил Фатах Махмуд, икнув в знак того, что он уже сыт.
Поев, они закурили трубки. Фикро сказал, что пойдет напоить буйволов, и погнал их напрямик к реке. Марджана ушла с ним. Все четверо посмотрели им вслед.
– Когда свадьба? – спросил Махмуд.
Он смотрел на удалявшихся Марджану и Фикро.
– На праздник холли, – ответила Бегаман.
– Да, теперь не откладывайте. – Махмуд вынул изо рта трубку. – Ты вырастил хорошего сына, Бахтиар. Бог послал тебе счастье, дочь моя. Спешите со свадьбой Марджаны.
Поев, Бахтиар заснул, а Бегаман начала растирать ему ноги.
Вернулся с реки Фикро. Они немного поговорили с Марджаной, а потом она тоже заснула в прохладной тени дерева. Фикро впряг буйволов в плуг и погнал их в поле.
Волы медленно двигались по полю. Плуг врезался в жирную землю. Поле, которое простиралось вокруг, было не просто поле. В нем была вся жизнь Фикро, это была вся его собственность. Он знал каждую пядь этого поля. Вот здесь земля мягче, а там тверже, а вон там бугорок.
1 2 3