Если же и возьмете, то лишь недорогой подарок.
– Почему?
– Мне рассказывали, что у индийцев есть такой обычай: подарив тебе дешевую безделушку, они требуют взамен дорогостоящую вещь.
Шам тихо сказал с горечью:
– Пусть это правда… Но… знаете ли вы, что подобные же инструкции и наставления получали уже сто пятьдесят лет назад служащие Ост-Индской компании, когда их направляли в Индию. И нам пришлось тогда отдавать им «в подарок» свои дома… Много ли выгоды мы от этого получили, – знает весь мир. История – свидетель тому, что к нам в Индию все время приходили грабители, чтобы грабить нашу страну, но индийцы не шли грабить другие страны и народы. А теперь на нас снова клевещут. И кто же? Наследники и потомки тех грабителей, которые отняли у «вероломных туземцев» всю их страну! Об этих истинах вас, конечно, не инструктировали. Вам не говорят о том, что Индия никогда не грабила другие народы, а что другие народы всегда грабили Индию!
Смутившись, Муби спросил нерешительно:
– Чего же ваш народ хочет в конце концов?
– Того, что вы обещаете для зависимой от вас Европы – свободы и хлеба. Даже меньше того: дайте нам одну лишь свободу, и тогда мы сами обеспечим себя хлебом.
– Свободу нельзя дать. Ее нужно уметь получить самим.
– Но почему же не может получить ее сама покорная вашей воле Европа? Почему вы не предоставите ей возможность самой решать свои дела?
– Но ведь ваша свобода – это ваша собственная проблема. Она от нас не зависит, и мы не можем и не имеем права вмешиваться в нее.
– Оставьте эту учтивость европейцам! Она вам не подходит. Вам, американцам, очевидно, трудно доказать что-нибудь логически; однако поймите, что в моральном отношении вы тоже крайне несовершенны. Ведь человеческое общество – это единый организм. Если в ноги его проникает яд, то его мозг не может не оказать помощь ногам. Сейчас вы, должно быть, еще не осознаете этой истины. Но после нескольких кровопролитных войн вы тоже поймете, что свобода неотделима от человеческого общества так же, как с понятием «война» всегда неразрывно связано понятие «мир». Все это наследие и достояние всего человечества. И до тех пор пока свобода не будет принадлежать всему человечеству, – до тех пор мы будем рабами, и вы до тех пор будете вынуждены посылать каждого своего двадцатипятилетнего юношу на войну и на смерть! И ваши молодые жены будут оставаться вдовами, а ваши дети – сиротами! Ваши политические деятели вынуждены будут проявлять поистине чудеса изворотливости, чтобы правдоподобно объяснить вам все происходящее. По-моему, это похоже на самоубийство!
– Том говорил правду, – засмеялся Муби. – Не следует заводить разговора с образованным индийцем, ибо он обязательно все свернет на политику.
Шам вдруг утратил всю свою горячность и озлобленность. Смущенно он произнес:
– Хорошо, давайте говорить о другом. О чем вы хотите?
– Фате му! – громко воскликнул Муби ему в ответ, и оба они весело рассмеялись. Наступивший было между ними минутный разлад снова исчез. Шам положил руку на плечо Муби и сказал:
– Знаете что? Пойдемте поговорим с моими друзьями. Сначала я расскажу обо всем нашему учителю, потом познакомлю вас с ним. Знаете, как его зовут? – Аму…
Невидящим взглядом Шам смотрел перед собой… Было видно, что он настолько почитал своего учителя, что даже не м. ог полностью произнести его имени, словно опасаясь, что оно растворится в воздухе, подобно тонкому аромату драгоценного благовония.
Он с таким почтением произносил имя своего учителя, что Муби показалось, будто нежное веяние чьего-то дыхания ласково коснулось его щеки…
Ночь вокруг стала еще более безмолвной, в вышине еще ярче засверкали звезды, и воздух наполнился упоительным ароматом. Война сразу ушла куда-то бесконечно далеко. Муби внезапно захотелось покоя, безмятежного и бесконечного покоя. Положив руку Шаму на плечо, он тихо произнес:
– Повтори еще раз это имя, Шимми. Оно так нежно звучит, когда ты его произносишь…
Шам, улыбнувшись, крепко пожал руку Муби, и они побрели дальше по улице, подобно двум друзьям, взяв друг друга за руки, под смутным мерцанием звездной пыли, под бесконечной темнотой вселенной, по которой разбросаны отдаленные миры, два человека, оставшиеся еще в живых в этом мире…
* * *
Вскоре Хамид и Азра пригласили Муби принять участие в пикнике в долине Отхаль Вари, и Муби вновь встретился с этими людьми. Собравшись все вместе, они отправились в Отхаль Вари. Новые друзья обратили внимание на то, что лицо и шея Муби были багровыми и на них виднелись следы кровоподтеков и ссадин.
– Очевидно, вы занимаетесь дрессировкой кошек? – иронически спросил его Хамид. Муби добродушно засмеялся и шутливо ответил:
– В Нью-Йорке у меня осталась одна кошечка, которую я всегда старался приручить… А это просто следы джиу-джитсу.
– Нет, это не то. Я изучал эти приемы раньше, когда был в Японии.
– Как по-вашему, что лучше: джиу-джитсу или бокс?
– Видите ли, между ними большая разница. В боксе требуется мужество, в джиу-джитсу – хитрость; в боксе – справедливость, в джиу-джитсу – притворство; в боксе борьба является прямой и открытой, в джиу-джитсу требуется уловить момент внезапности и суметь обмануть противника, – перечислил Муби по пальцам.
– Эти два вида борьбы являются выражением национального духа двух различных народов, – сказал Пракаш.
Провиз настойчиво повторил:
– И все же, что вы считаете лучшим?
Азра, вмешавшись в их разговор, обратилась к Провизу:
– Ты так спрашиваешь Муби, словно он должен выбрать, какую страну из двух он больше любит: Японию или Америку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10