— Ты, кажется, хочешь о чём-то спросить?
— Я не знаю, как это сделать… и можно ли? — смутился страусёнок.
— Говори, малыш. Я слушаю тебя.
— Не знаете ли Вы, что стало с Хромой Антилопой?
Слон некоторое время молчал, затем задумчиво посмотрел на страусёнка и вдруг ласково — страусёнок готов был второй раз поклясться, что это было именно так! — произнёс:
— Все хорошо закончится, малыш. И знаешь, что я тебе скажу? Пусть это будет для тебя ещё одним уроком. Приходи сегодня вечером к подножию высокой горы, там будет всё взрослое население Большого леса и Большой равнины. Там и тебе найдётся местечко. Приходи и слушай. Там ты услышишь ответ. Ты достоин того, чтобы услышать ответ вместе со всеми. А теперь уходи. Передай своей маме, что она вырастила сына с добрым сердцем. Ступай.
И шумно вздохнув, слон двинулся в лес. Несколько неслышных шагов, и он мгновенно исчез среди деревьев и зарослей кустарника. Казалось, что его никогда и не было, как не было и беседы с ним. Страусёнок оторопело смотрел на пустое место, где несколько мгновений назад стоял и беседовал с ним, маленьким страусёнком, повелитель Большого леса. Говорил о самом важном для каждого маленького существа, вступающего в жизнь.
Страусёнок постоял ещё немного, переживая ещё раз значительность встречи с мудрейшим из слонов и перебирая в памяти слова, сказанные повелителем Большого леса. Он чувствовал, что в его жизни произошли какие-то важные перемены, смысл которых он ещё никак не мог уяснить до конца.
Наконец, он отправился домой и, добравшись, почувствовал огромную усталость, которая навалилась на него непомерной тяжестью и буквально валила с ног. Он дошёл, шатаясь. И мама-страусиха, окинув его зорким и всевидящим материнским глазом, тихо сказала:
— Тебе надо поспать, мой родной. Ты всё расскажешь мне потом.
— Да, да, — пробормотал страусёнок, ложась на землю. — Потом… всё потом… Знаешь, всё кончится хорошо… для Шка-Кро… для Хромой Антилопы… И мне хорошо… Только ты, мама, вечером меня разбуди… Обязательно… Хорошо, мам?
— Потом, все потом, — повторяла мама, — а сейчас спать, спать, спать… Вечером я тебя разбужу. — И она накрыла его крылом и почувствовала, как он мгновенно уснул и как вздрагивает во сне его маленькое тельце, и как колотится сердце, которому она дала жизнь.
* * *
И когда наступил вечер, страусёнок проснулся и увидел, что его мама куда-то поспешно собирается.
— Ты уходишь? — спросил страусёнок.
— Да, мне очень нужно, — ответила мама-страусиха и добавила: — Но это ненадолго.
— Ты идёшь к подножию горы, мама? Я знаю это, — сказал страусёнок. — И я пойду с тобой.
— Что ты, что ты, сыночек! Там собираются только совсем-совсем взрослые.
— Но меня пригласил прийти Слон, самый мудрый из слонов. И я обещал прийти.
— Как?! — изумилась мама. — С тобой говорил повелитель лесов?
— Да, — ответил страусёнок. — И он сказал, что, когда я совсем вырасту, ты сможешь гордиться мной.
— Значит, ты уже вырос, — тихо сказала мама-страусиха, — тогда пойдём вместе, раз так повелел мудрейший из слонов.
И они пошли вместе. И когда они подошли к подножию горы, очень высокой горы, покрытой на вершине белым сахаром — в этом страусёнок был уверен по-прежнему! — они увидели множество зверей и птиц, которые почтительно стояли в отдалении от жёлтого и немного коричневого Льва, самого справедливого из львов, и немножко серого Слона, самого мудрого из слонов. А около них, — страусёнок сначала даже не поверил своим глазам, — стояла Хромая Антилопа. Рядом с повелителем лесов и повелителем равнин она чувствовала себя очень неловко. И поэтому стояла, низко опустив голову, словно стесняясь встретиться взглядом со зверями и птицами, которые с некоторым недоумением разглядывали хромоножку.
Все стояли спокойно, чего-то ожидая, изредка тихо переговариваясь. Затерявшийся среди всех страусёнок краешком глаза — как того требовало приличие! — разглядывал взрослое население лесов и равнин. Здесь были все: и Чёрная Пантера, которая сидела, не поднимая головы, как изваяние, и семья носорогов, и стая гиен, и питон, и горилла, и все, все, все… кого когда-либо встречал страусёнок в Большом лесу или на Большой равнине.
И тогда поднялся Лев, и его грозный рёв потряс окрестности. Смолкли звери и птицы, тишина воцарилась вокруг.
— Слушайте меня внимательно. Слушайте и запоминайте, — рыкнул Лев, и Слон согласно закивал головой.
— С этого дня и часа эта антилопа, — и он мотнул тяжёлой головой в сторону Хромой Антилопы, — находится под моим покровительством. Она вольна ходить всюду, где ей заблагорассудится по Большой равнине, и никто не смеет обидеть её. И так будет до тех пор, пока стадо не примет её. Все ли слышали то, что сказал я, повелитель равнин? — И, обратившись к Слону, он спросил:
— А что скажешь ты, повелитель лесов?
Серый Слон с ушами как старые паруса, качнувшись вперёд, поднял свой хобот и протрубил. Казалось, от могучего звука его голоса вздрогнула и загудела земля.
— Слушайте все! Никто не смеет тронуть Хромую Антилопу в Большом лесу. Так решил я, повелитель лесов.
Все смотрели на Хромую Антилопу, которая совсем опустила голову к земле, и только немногие, стоявшие в первых рядах, звери и птицы видели, как слёзы катились из её больших и прекрасных глаз. Все молчали, ибо никто не смел задать вопроса, а сказанное было уже произнесено и отныне было законом, преступить который не смел никто. Даже самые дерзкие, непокорные и высокомерные знали, что отныне будет так и не может быть иначе, если решили они, справедливейшие и мудрейшие из зверей.
А сердце у страусёнка колотилось от волнения, потому что он чувствовал глубокую сопричастность к происходившему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10