– Карак погибла, и поверь мне, Инь, об этом ещё пожалеет Гладкокожий.
Инь с содроганием взглянула в последний раз на Карак и пошла следом за Вуком, который увёл её далеко в кустарник, а когда вечером от тумана ещё больше сгустился мрак, они отправились к старому дому Карак.
Вук снова прошёл по тропинке, по которой когда-то проносила его, держа в зубах, старая лисица, и почувствовал во рту горький привкус печали. Нет больше Карак!
В логове всё осталось по-прежнему. Только блохи переселились куда-то. На другой день, когда рассвело, Инь с изумлением осмотрела прекрасный дворец.
– Здесь хорошо, – сказала она, но больше ничего не прибавила: ведь Вук молчал, и Инь знала, что Карак не выходит у него из головы.
В ту ночь они охотились вместе, и в деревне стало на четыре курицы меньше. На заре они принесли кур в логово и, расправившись с ними, крепко заснули. Может быть, в какое-то мгновение вспомнили они о Карак, но лисы точно так же, как люди, скоро забывают.
Потом они начали ходить поодиночке, каждый своей дорогой, – ведь Инь уже изучила лес и все уловки лисьего народа.
Стройной, красивой лисой стала она. Необыкновенно проворной и умной, как её мать.
А время между тем шло.
Однажды в полдень, когда Инь и Вук проснулись, в логове было особенно светло. Вук посмотрел со скалы вниз, и глаза его широко раскрылись от удивления. Холмы и долины стали белыми.
Выпал первый снег. От всего вокруг веяло поразительной красотой и тишиной, как от самой белизны.
– Погляди, Инь, на… – сказал Вук и не смог дать имя снегу, который нюхал, чихая.
У Инь и Вука отросла густая, бархатистая шерсть, и их причислили к лисьей знати.
Снег не таял. Это не больно им нравилось, потому что на нём оставались следы и всякий при желании мог читать их. А потом странное чувство проснулось в двух молодых лисах. Они уже не довольствовались обществом друг друга и искали товарищей даже среди чужих.
Как-то на заре около своего дома Вук обнаружил рядом со следом Инь чужой след и насторожился. А забравшись в логово, замер от удивления: возле Инь лежал чужой лис и как ни в чём ни бывало обгладывал заячью кость. В первое мгновение Инь и гость струхнули, – ведь Вук умел смотреть грозно, – но потом лисичка, подойдя к брату, ласково заговорила:
– Не сердись, Вук! Мы вместе поймали Калана и вместе едим его. Это Барк, мой близкий приятель. Он уже много слышал о тебе.
У Барка были весёлые, лукавые глаза, и он с такой лёгкостью перекусил заячий позвоночник, точно Калан был склеен из бумаги.
– Да, – подтвердил он, – за свою жизнь я уже несколько раз наблюдал, как затвердевает спина вод, но имя моё неизвестно. А стоило тебе появиться на свет, как лес сразу заговорил о тебе. Я, правда, происхожу не от великого Вука. Но не сердись. Я подкреплюсь немного и уйду.
– Можешь остаться здесь, – с теплом в голосе предложила Инь, – места нам хватит.
– Барк знает лисьи порядки, – насупился Вук. – На заре каждый должен быть в своём логове.
Глаза у Инь стали колючими.
– Я делюсь с ним тем, что принадлежит мне. Не командуй мной. – И она встала перед Вуком.
– Зачем ссориться? – отстранил её Барк. – Я и так собирался предложить Инь место в моей норе. Пойдём со мной, Инь, если хочешь.
Инь чуточку подумала и сказала, с любовью глядя на Вука:
– Не знаю. Право, не знаю. До сих пор я не расставалась с братом. И он очень умный…
– Барк тоже порядочный лис, – перебил её Вук. – И сюда ты можешь вернуться в любое время.
– А вдруг Барк на самом деле не хочет, просто так говорит.
– Я?! – воскликнул Барк, и глаза его так и засияли от радости. – Если веришь мне, пойдём со мной. Это логово принадлежит Вуку, но моя нора не хуже. Пойдём, Инь!
И бросив последний взгляд на Вука, Инь пошла за Барком, словно давно уже ходила по его следу.
Вук остался один.
Порой ему недоставало Инь, порой он радовался одиночеству.
Время шло, и уже старым стал снег.
Однажды Вук бесцельно бродил по лесу. Вдруг он поднял голову. Издалека, из бора, к нему быстро приближались две лисы. Одна от другой словно спасалась бегством. В последнее время он стал раздражительным, и эта картина не на шутку взбесила его. Шерсть у Вука взъерошилась, и когда лисы поравнялись с ним, он преградил им путь.
Чужая лисичка прижалась к земле, а лис, оскалив зубы, набросился на Вука:
– Что тебе надо? Кто ты?
– Меня зовут Вук. А ты не гоняйся за тем, кто слабей тебя, не то…
Он не успел договорить. Чужой лис так стремительно наскочил на него, что они оба покатились в снег. Несмотря на яростные атаки Вука, он не сдавался. Скалил зубы, крутился волчком. Потом, ловко увернувшись, снова перешёл в наступление. Но теперь оно уже не было столь неожиданным.
В Вуке проснулся какой-то всепобеждающий, дремавший раньше инстинкт, и прежде чем другой лис успел его укусить, он схватил противника за загривок и так ударил о росшее рядом дерево, что тот повалился от боли. Вук больше не тронул его. Немного погодя побеждённый встал и поплёлся прочь.
Растянувшись на земле, лисичка не спускала изумлённого взгляда с Вука, и когда он посмотрел ей в глаза, то почувствовал настоящий хмель победы.
– Ты был молодцом, Вук. – Лисичка подползла к нему. – Я много слышала о тебе, и поэтому ты для меня не чужой. Я Челе, младшая сестра Барка. А теперь я не знаю, что мне делать. Я боюсь. Не решаюсь идти домой.
– Пока я здесь, Челе, никого не бойся. Кто осмелится тебя тронуть?
– Да, но ты уйдёшь, и я снова останусь одна. Мне и сейчас едва удалось спастись. Спасибо, Вук! Ты храбрый и сильный, и мне так хорошо, когда ты рядом.
Челе теперь стояла перед Вуком, и они потёрлись носами.
Луна плыла высоко в небе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21