Вот если бы тебя так, тебе бы это понравилось, Франсик?
Белка все время суетилась и волновалась, но Франц уже опустил ружьё.
— Милый Франсик! — верещала белка. — Отпусти ты меня подобру-поздорову! Я хочу ещё пожить и попрыгать по веточкам! Это куда веселее!
— Ну, так и быть! Скачи себе куда хочешь! — сказал Франц и закинул ружьё через плечо. — А не то боюсь, как бы мне не стали сниться твои перепуганные глазёнки! Давай попробуем с тобой наперегонки — кто первым доберётся до Фалькенштейна!
— Я буду первая, вот увидишь! — так и обрадовалась белочка и пустилась скакать с дерева на дерево. — Раз ты идёшь в Фалькенштейн, то и я с тобой! Уж я не дам тебя в обиду, пока жива и могу скакать по деревьям!
С этими словами белочка скрылась из виду, а Франсик пошагал вперёд своей дорогой.
Стало душно. Небо, ещё недавно такое ярко-голубое, подёрнулось белесой пеленой, пелена сначала загустела, а потом, точно простокваша, свернулась в белые комочки, и все небо покрылось барашками. Белые барашки сдела-лись серыми, а потом превратились в лиловые тучи с ослепительно сверкающими краями, и вот уже по горам раскатился гром. Оглянувшись, Франсик не увидел внизу долину: её заслонили горы. Они громоздились со всех сторон, и тропа становилась все круче и круче.
Франсик ужасно устал. То и дело ему приходилось останавливаться и отдыхать, он без сил валился на землю и только постанывал от изнеможения; фляжка его давно опустела, и ему нечем было подкрепиться. Неожиданно где-то рядом послышалось журчание! Со скалы стекал чистый, бурливый ручеёк! Вода в нем была на диво свежая и живительная, странно даже подумать, откуда ей было взяться среди мёртвых камней. Франсик наклонился к ручейку и жадно припал к воде. Никогда ещё он не пробовал такого чудного и бодрящего напитка.
Утолив жажду, мальчик встал и собрался было продолжать свой путь, как вдруг увидел летящего голубя.
Это был хорошенький сизый голубок с кругленькой головкой. Голубю тоже, наверно, хотелось пить. Он слетел к бурливому ручейку и припал к воде.
«Какой красавчик! — подумал Франц, глядя на голубя и осторожно снимая с плеча ружьё. — Уж на этот раз я ни за что не промахнусь».
Он вскинул ружьё и прицелился, но тут голубь поднял головку и захлопал крылышками.
— За что ты хочешь меня застрелить, Франсик? — робко спросил он мальчика. — Ты попил водицы, и я тоже попил, ручеёк нас обоих пожалел, за что же ты хочешь меня казнить?
— Да уж больно крылышки у тебя хороши! — отве-тил Франц. — Вот я и хочу прибить их для красоты над воротами.
— Полюбуйся лучше, как я летаю в поднебесье — это куда красивее, — сказал голубок. — У тебя впереди нелёгкий путь, и у меня своя дорога. Отпусти же меня подобру-поздорову лететь куда мне вздумается!
Голубок так приветливо говорил с Франсиком, что мальчик в душе устыдился своего поступка.
— Ладно! Лети себе, куда хочешь! — сказал он и помахал рукой на прощание. — Посмотрим, кто из нас первым доберётся до Фалькенштейна.
— Я буду первым! — воскликнул голубок, расправляя крылышки. — Но коли ты идёшь с поручением к хозяину замка, то я останусь дожидаться твоего возвращения на вершине башни.
И с этими словами голубок улетел.
Тем временем небо сплошь покрылось грозовыми тучами. Гром гремел не переставая, и зеленые альпийские луга отливали под свинцовыми тучами изумрудным блеском. Все живое замерло — примолкли птички, перестали жужжать насекомые. Франц едва передвигал ноги, а голубок взмыл в вышину и кружил над тёмными тучами маленькой точечкой.
Вдруг кто-то показался на вершине остроконечного утёса. Кто там такой? Это была маленькая серна, она сумела уместиться всеми четырьмя копытцами на крошечном скалистом пятачке и разглядывала оттуда окрестности.
— Ура, сейчас я тебя подстрелю! — воскликнул Франсик, взводя курок, но серна одним махом перескочила с утёса повыше от мальчика.
— Шалишь! Не уйдёшь! — крикнул Франц и бросился вверх по каменной круче догонять серну. — Увидишь, какой я стрелок! Нельзя мне вернуться с гор совсем без добычи.
— За что ты хочешь меня убить? — спросила серна, отбегая подальше. — Ведь я-то ничем тебя не обидела. Я только стояла на скале и любовалась окрестностями. Неужели я тебе помешала?
— Нет! Да уж больно хороши твои рога! Вот я возьму и прибью их дома над дверью, пускай все знают, что я тебя победил.
— Немудрёно тебе победить, — отозвалась серна. — Ты вон с ружьём пришёл, а у меня ружья нету. Только, по-моему, в горах нам обоим места хватит.
Франц не ответил, он что было сил карабкался следом за серной.
— Отпусти-ка ты меня, Франсик, подобру-поздорову! — взмолилась серна на скаку, улепётывая от мальчика. — Как же ты не понимаешь! Мне гораздо больше нравится, чтобы мои рога красовались не над твоей дверью, а у меня на голове. Ты сам любишь свободу, так не мешай и мне резвиться на воле!
В этот миг раздался страшный удар грома, эхо далеко раскатилось по горам. Испугался Франц, опустил ружьё и говорит:
— Так и быть! Скачи себе! А если хочешь, давай поспорим, кто из нас первым доберётся до Фалькенштейна!
— Конечно я, — сказала серна и пустилась бежать длинными прыжками. — Я прибегу первой и буду ждать тебя под стенами замка. Если понадобится моя помощь, я тут как тут.
И с этими словами серна скрылась из виду.
— Когда же наконец я доберусь до Фалькенштейна? — тяжко вздохнул Франц.
Мальчик смертельно устал. Бедняжка уже опасался, не заблудился ли он в горах.
Но вдруг за поворотом прямо перед ним, точно по волшебству, возник замок.
По цвету его стена почти сливалась с окружающими скалами. И какой же он оказался громадный — в ширину и в высоту!
1 2 3 4 5 6