Мория огромна, затеряться в ней ничего не стоит. Я даже считаю ошибкой отсылать женщин и детей. Снаружи опасностей больше.
— Мы не прячемся в собственном доме, — сказал гном.
— Годхи! — Тартауриль непроизвольно сжал кулаки. — Послушай каменщика Трори. Он предложил разумное решение. Он хочет спасти то, что есть. Не ввязывайтесь в драки. Вы труженики, а не воины.
— Почти приехали, — пробурчал Годхи и перегнулся через край платформы. Тартауриль тоже посмотрел вниз. Он почувствовал, что воздух стал более теплым и влажным. Затем ощутил толчок — и в тот же миг гном скомандовал:
— Прыгай.
Тартауриль оттолкнулся от стального пола и приготовился к долгому падению. Но уже через мгновение оказался по колено в жидкой грязи.
— Здесь входы в мифриловые шахты. Раньше пол был вымощен камнем. Интересно, откуда здесь столько слякоти? — вполголоса говорил Годхи. — Ты идешь первым. Если что случится, я тебя вытащу. Делать все, что скажу. Глупых вопросов не задавать. Ясно?
— Ясно, — коротко ответил нолдор. Он помнил, что Годхи среди соплеменников считался лучшим проходчиком.
«Время разговоров кончилось, — подумал Тартауриль. — Убедить никого не удалось, и опять надежда только на себя».
Он безропотно шел впереди, освещая дорогу самоцветом на шлеме. Годхи подсвечивал сзади фонарем. Вначале было жарко, позже они угодили в холодную грязь, потом пришлось спускаться по отвесной стене. Пару раз они останавливались, чтобы отдохнуть и перекусить, после чего вставали и снова шли. Прошло немало времени. Несколько раз Тартауриль замечал, что они идут не по прямой, но постоянно петляя. Наконец он обернулся — сказать Годхи, что нечего кружить и плутать.
И тут же почувствовал опасность. Она находилась немного впереди, будто застыла на потолке, на стенах, на полу. Темная, мрачная и — нолдор это ясно осознавал — очень голодная опасность.
— Замри! — прошипел Годхи. — Это ближайший путь. Не пройдем здесь — неделю обходить придется.
В темноте звякнул металл. У Тартауриля волосы встали дыбом. То, что ждало их впереди, было гораздо сильнее любого оружия. Вновь раздалось клацанье — литая пятидесятифунтовая секира Годхи вошла в специальные зацепы на протезах. Тартауриль всегда недоумевал, как наугримы могут таскать на себе столько металла. Но сейчас оружие в руках кряжистого гнома казалось тростинкой перед угрожающей массой впереди.
— Именем Балина, государя Мории! Я должен здесь пройти, — угрожающе произнес Годхи, отодви нув эльфа в сторону. За плечами гнома взвился плащ — и Тартауриль с изумлением узнал алый плащ Балина. Голос наугрима наполнился тяжкой мощью и непонятной уверенностью. — И я пройду, — закончил Годхи.
Он сделал шаг. Тьма впереди не шелохнулась.
— Ладно, — прохрипел гном.
Тартауриль увидел, как на протезе Годхи вспыхнул огонек, «…даже маленькая горелка…» — вспомнил нолдор недавний разговор. Тем временем огонек разгорался, превращаясь сначала в факел, а затем — в целый сноп пламени. Годхи уверенно шагнул раз-другой.
И неведомая опасность, окружившая их, дрогнула. Эльф ощутил, как на смену алчности и угрозе пришла неуверенность, а потом и страх. Склизкая масса, не имеющая очертаний, похожая на ожившую болотную жижу, заструилась по стенам, по потолку, по полу, отступая перед пламенем, которое нес Годхи.
— Бежим! — крикнул гном.
Словно бы от этого крика, огонь на протезе потух. Они побежали, но не назад, а вперед, каждое мгновение чувствуя, как опасность возрождается, как голодная ненависть вновь пытается их задержать, Выдирая ноги из холодной жижи, задыхаясь от смрадных испарений, в отчаянии они бежали до тех пор, пока не почувствовали, что угроза осталась позади. Все это время эльф слышал, как впереди грязно и с ненавистью ругается его проводник:
— Эльфийская немочь! Легких путей ему захотелось! Засунь эту мразь себе знаешь куда…
Тартауриль и не заметил, как начал ругаться сам:
— Тупоумный гном! Трудностей он не боится! Камнелаз вонючий…
— Отдыхаем! — странным срывающимся голосом произнес Годхи.
Тартауриль вдруг с удивлением осознал, что слышит в дыхании наугрима прорывающийся смех. Непроизвольно эльф улыбнулся, а в следующее мгновение — засмеялся. Они остановились, загнанные, грязные и уставшие. И тут Годхи не выдержал и тоже захохотал. Тартауриль, опершись о стену обеими руками, даже голову запрокинул — и смеялся, как никогда в жизни. До боли в животе, до подгибающихся колен, до звона в голове…
— Вонючка болотная! — гоготал гном.
— Мразь! — со смехом соглашался эльф.
— Погоди, разберемся наверху, я из тебя холодца понаделаю, — не унимался Годхи.
Тартауриль, задыхаясь, произнес:
— Похоже, можно сочинять новую пословицу. Что-то вроде: «Гном пройдет даже там, где эльф не сможет…»
— У нас уже есть такая, — отозвался Годхи. — Мы говорим: «Где не пройти гному — не пройти никому». Ладно, все, пришли! — пророкотал он, смахивая железной дланью со щеки слезу.
— Где?
Эльф завертел головой и увидел ступени. Они поднимались прямо из грязи подземелья и спиралью уходили в соседнюю стену. Тартаурилю хватило одного взгляда, чтобы понять: Годхи говорил правду — Бесконечная лестница была творением гномов.
— Это еще одно испытание, — очень серьезно проговорил гном за плечом эльфа. — Подъем будет не из легких.
— Я справлюсь, — так же серьезно отозвался Тар-тауриль. — Скоро я увижу солнце и вдохну свежего ветра. Честно говоря, друг мой Годхи, я буду рад уйти отсюда.
— Ладно, — проворчал гном. — Рад он…
— Постой, а как же ты? — встревожился эльф, посмотрев назад, в угрожающую тьму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96