Это не человеческое, но есть другой путь быть Мастером: построить свое сердце на его сердце. Тогда вы можете путешествовать с ним, как с товарищем по путешествию, к последнему центру существования. Это можно принять как критерий. Если кто-то пытается быть вашим Мастером, очень тонким способом он старается поработить вас.
Подлинный Мастер — это Мастер самого себя. Он не хочет последователей, он хочет друзей, товарищей по путешествию, которые готовы настроиться на его сердце, на его опустошенность. Люди, которые претендуют на то, что они Мастера, и за которыми идут последователи… они даже считают!
Я встретил одного шанкарачарья, и он немедленно спросил: «Сколько человек следует вашей философии?»
Я сказал: «У меня нет ни философии, ни последователей. У меня есть по всему миру друзья. Самое большее, что я могу сказать — это что я влюблен в тысячи людей, их сердца пришли в гармонию с моим, но они не мои последователи».
Но этот старый шанкарачарья сказал: «Если у тебя нет большого количества последователей, тебя нельзя считать великим Мастером». Он сказал: «У меня пять тысяч последователей».
Я ответил: «Ты можешь верить, что ты великий Мастер. Но, по-моему, ты великий производитель рабов. Ты берешь свободу людей. Ты не можешь быть сострадательным, сочувствующим, на самом деле ты хвастаешься своими последователями, как кто-то хвастается своими деньгами, как кто-то хвастается своей политической властью. Ты не подлинный Мастер».
В ту ночь в Фирозабаде мне надо было выступать. Этот шанкарачарья собрал людей и пригласил меня, не очень хорошо меня зная. А утром, во время дискуссии, стало ясно, что он очень ошибся, пригласив меня, потому что по каждому пункту я говорил ему: «Ты совершенно неправ». Во время собрания — там присутствовали, по крайней мере, пятьдесят тысяч человек — он нанял четырех уголовников, чтобы они стояли позади меня так, что если я скажу что-нибудь против традиций или писаний, они должны были сразу же выключить свет и избить меня, как можно сильнее.
Но его секретарь немного забеспокоился, поэтому он пришел ко мне, как раз когда я уходил на это собрание. Он сказал: «Вот какая ситуация. Я считаю, что вы не должны идти туда, потому что это явное проявление его насильственного ума. Он не смог выиграть ни по одному пункту в утренней дискуссии — а это была только небольшая группа его ближайших учеников. Очень рискованно вам идти туда».
Я сказал: «Не волнуйтесь». Когда я пришел, я сказал людям, собравшимся там: «Вы видите четырех человек, стоящих за мной? Это четыре уголовника, они из вашего города, и вы прекрасно знаете их. Какая цель того, что они стоят здесь позади меня? Их план состоит в том, что когда я буду говорить, они погасят свет и изобьют или убьют меня. Чего вы хотите? Должен ли я начать? Просто поднимите руки! Я не забочусь о своей жизни, я забочусь только о моей свободе. Если вы готовы слушать, тогда, несмотря на любой риск я буду говорить. Но вы видите насилие в уме вашего шанкарачарьи. Это его люди». Эти пятьдесят тысяч человек подняли руки и кричали, что я должен говорить, и если со мной что-нибудь случится, шанкарачарья не уйдет со сцены живым.
Я говорил, и я разбил его, как только мог. А эти четверо уголовников — все узнали их: они были из этого города — просто исчезли, потому что это стало очень опасно, теперь они не могли погасить свет. Пятьдесят тысяч человек были со мной, они были все люди этого шанкарачарьи, но они видели, что это было явное насилие, это не свидетельствовало об уме или мудрости старого шанкарачарьи. Это показывало его глупость. Если он не мог ответить, ему надо было признать поражение, но он не хотел этого сделать. А ведь это он пригласил меня приехать из Бомбея, я приехал в его дом. Я был один, все люди были его, но даже они увидели, что это не путь любого просветленного человека.
Просветленный человек не поддерживает насилия. А превращать кого-нибудь в ученика — это, по-моему, очень тонкое насилие. Вы разрушаете индивидуальность этого человека. Вы берете его свободу в свои руки.
Здесь каждый — индивидуальность, никто не выше и не ниже. Это собрание людей, которые любят, которые вопрошают об Истине. Такого сорта собрания исчезли из мира. Вы переживаете эти моменты здесь, со мной — это почти та же атмосфера, которую создавал Махакашьяпа. Здесь другой воздух, воздух, где потенциал каждого уважаем, любим. Где свобода каждого — окончательная ценность.
Маниша спросила:
"Наш Возлюбленный Мастер,
Мне труднее разотождествляться со своими чувствами, чем со своими мыслями. Это, кажется, потому, что чувства имеют более глубокие корни в моем теле. Ближе ли чувства к голове, чем к пустому сердцу?"
Это — заблуждение, созданное поэтами. Ваши мысли, ваши чувства, ваши эмоции, ваши ощущения; центром всего является голова. Это просто ошибка — думать, что ваши чувства находятся в сердце. Ваше сердце всего лишь станция перекачивания крови.
Когда мы говорим о пустом сердце, мы на самом деле говорим о пустом уме. Будда употреблял сердце вместо ума, потому что ум обычно ассоциируется с мыслями, он отвечает только за процесс размышления, а процесс чувствования открыт в сердце, сердце глубже.
Эти идеи были созданы поэтами. Но истина заключается в том, что вы можете назвать пустым умом или пустым сердцем, это одно и то же. Пустота — вы просто наблюдатель и вокруг нет ничего, с чем вы отождествляетесь, нет ничего, к чему вы привязаны. Эта непривязанность, это наблюдение есть пустой ум, не ум, а пустое сердце. Это просто слова. Реальность — это пустота. Пустота от всех мыслей, чувств, мнений, эмоций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53