Это как бы проекция на землю жизни небесной, это есть подготовка наша к вечности. Поэтому, как говорится, сколько в церковь походим, столько в Царствии Божием и побудем. Только она нас может научить, ничто другое: никакие книги, никакие ученые, никакие ораторы; только благодать может научить – когда человек подставляет свое сердце под эту благодать, когда он не закрывает свое сердце от милости Божией.
Господь так сказал: "Милости хочу, а не жертвы". Не нужно Богу ничего от нас. Ему нужно только, чтобы у нас сердце было милостивое, чтобы он было мило к Богу, чтобы оно было мило к людям, мило ко всякой твари, чтобы это сердце не искало своего. Вот как апостол Павел пишет: "Любовь не ищет своего". Возьмем отношения матери и дитяти: мать не ищет, не ждет от дитя ничего себе, а всю себя, все свое существо отдает ребенку. Или перепелочка: лиса подходит, и она прикидывается раненой и лису отводит, жертвуя собой, иногда в когти попадает. Вот так надо жертвовать собой ради вечности.
Не надо очень высоко ценить временное, потому что это преходящее. Какую бы ты на себя шубу ни надел, все равно пройдет сколько-то лет – и истлеет твоя шуба. Даже бриллианты затеряются в чужих карманах, даже самые прекрасные крепкие дома – и те разрушаются, и самые долголетние жители Абхазии – пройдет двести лет, и все равно умрут. Ничто плотское не вечно, ради этого не стоит жить. Потому что это тлен, это временно. Видимый мир когда-то был задуман Богом как нечто прекрасное, а сейчас его ценность потеряла тот великий изначальный смысл, потому что Адам согрешил и Господь уже создал новую семью, духовную.
Нам с вами открываются два пути: путь света, радости, любви – путь к Богу; и путь отвержения Бога – холод, мрак, жестокосердие, постоянное пребывание в собственном эгоизме, жизнь адская. Каждый день мы выбираем, куда идем, и надо просто подумать: ну чего ты в жизни достиг? Да будь ты хоть министром, будь у тебя сколько угодно денег, жен, всякой всячины, все равно с этим придется расставаться. Неужели стоит ради этого даже палец о палец ударить? Нет, не стоит; игра не стоит свеч. А вот вечность – стоит!
Господь хочет любви. Он не хочет нас палкой, как рабов, загнать в Царствие Божие. Он просто нам показывает: смотрите, какая красота! Вот Евангелие, открывай на любом слове и читай. Такая красота ни из одной книги не льется, только отсюда! Что может быть подобно ему? Самых замечательных писателей всех времен и народов почитай – по сравнению с Евангелием это кажется разжиженным сиропом, сладкой водой. А в Евангелии каждое слово истинно, оно проникает в самое сердце, в самую глубину. Смотри, радуйся, дыши! Вот что тебя ждет, если ты пойдешь этим путем – путем жертвы, и самоотречения, и благородства.
Царствие Божие – Царствие людей благородных, у которых Отец – Бог. А ад – это царство сатаны, потому что сатана неблагородное существо, злое, завистливое, нахальное и пакостное. И если мы служим сатане, мы тоже становимся злыми, завистливыми и пакостными; становимся людьми, которые желают себе только временного блага, только что-то за счет другого урвать, нажиться, попить чью-то кровь, бросить, растоптать и потом дальше. Сатана этим и живет – злобой, ненавистью. И мы – к чему мы склоняемся? Ко всяким грехам, грешкам…
А образ Христа – это ясное и видное всем самопожертвование, любовь, красота, ум. Все самое выдающееся, что можно нам вообразить, есть во Христе. И неужели можно еще что-то другое выбрать? Аминь.
Крестовоздвиженский храм, 1984 год
На зачало о Марфе и Марии
Сегодня мы слышали всем нам знакомое евангельское зачало о Марфе и Марии. Этот отрывок из Евангелия от Луки читается в церквах уже сотни лет на все Богородичные праздники. А так как слово Евангелия неоскудеваемо, каждое новое поколение христиан на протяжении всей своей жизни черпает оттуда все новые и новые сокровища Божией премудрости.
Пришел Господь в некое селение, где жили две сестры, Марфа и Мария. Зайдя к ним в дом, Он, по Своему обычаю, стал проповедовать Евангелие Царствия Божия. Марфа скорее бросилась хлопотать о приеме дорогих гостей, "заботилась о большом угощении", а Мария села у ног Учителя и, забыв о своих обязанностях хозяйки, стала внимательно слушать. Марфа, естественно, возмутилась, и ее раздражение распространилось и на Самого Иисуса Христа: "Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? cкажи ей, чтобы помогла мне". Что, дескать, она тут расселась, не видит разве, что гости пришли, что надо и воды подать, и еду приготовить, да и постели застелить? Господь же "сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно".
И хотя эти женщины жили почти за две тысячи лет до нас, их душевные проявления свойственны и нам. В каждом из нас есть и Марфа, и Мария. Марфа – наша многопопечительность о материальном плане бытия, а Мария – это стремление нашей по природе своей христианской души припасть к стопам Спасителя и слушать Его слова. И вот здесь часто происходит разлад. К сожалению, Марфа пытается каким-то образом подавить Марию. Как часто наши заботы, суета отодвигают на задний план, теснят молитву, духовное чтение, помощь ближним. Мы все устраиваем, покупаем, лечимся, копим… Так много дел, что и лоб вроде некогда перекрестить.
Подумать, какие страшные слова: "некогда помолиться". Ведь время, которое человек провел вне молитвы, назидания Священным Писанием или чтением духовных преданий, вне исполнения заповеди Христовой, безвозвратно потеряно. Это время человек не живет, ибо жизнь, с точки зрения христианской, есть общение с Богом, молитва в широком значении этого слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56