Более того, кузнец изготовляет оружие богов и героев и вкладывает в него магию. Именно таинственное искусство кузнеца превращает оружие в магические предметы. И наконец, ремесло кузнеца связано с космогоническим актом: нанося удары по наковальне, кузнец повторяет соответствующий жест могучего бога-творца.
В свете всего вышесказанного становится ясно, что такой «кузнечный народ», как кельты, должен был почитать бога-кузнеца. Цезарь, который ничего не говорил о галльском Вулкане, утверждал, что Вулкана почитали германцы. Но поскольку, совершая набеги на германцев, Цезарь не слишком отдалялся от Рейна, то, по-видимому, он имел в виду жителей той же долины Рейна, которые почти ничем не отличались от галлов. Другой античный автор оставил свидетельство о галльском племени инсубров, жившем в Цизальпинской Галлии, с давних пор совершавшем жертвоприношения какому-то кельтскому богу, которого этот автор называет Вулканом.
В римское время среди посвящений Вулкану, найденных в западных римских провинциях, наиболее значительную и однородную группу представляют надписи галльского происхождения. Особенно Вулкана почитали на востоке и северо-востоке. Галло-римский Вулкан ничем не напоминает прежнего кельтского бога: он во всем подобен греко-римскому Гефесту-Вулкану. Однако в Галлии римского времени Вулкан, по-видимому, стал великим богом, каковым он не являлся в римской мифологии. На рельефе из Парижа Вулкан изображен рядом со своей супругой Венерой и Марсом. Гомер, как известно, смеется над Гефестом (Вулканом), которому Афродита (Венера) изменила с богом войны Аресом (Марсом). Но парижский рельеф, возможно, наоборот, прославляет победу бога-кузнеца над неверной женой и ее возлюбленным, одержанную с помощью мастерства и хитрости (Гефест поймал Афродиту и Ареса в искусно сплетенную им сеть). Это единственное в своем роде изображение подчеркивает исключительно важную роль Вулкана в кельтских странах римской империи.
Литература и законы островных кельтов свидетельствуют о том, что кузнец в их обществе был весьма значимой фигурой, наделенной сакральным могуществом. Эти представления переняла и ирландская христианская церковь, относившаяся к кузнецам и их «магическим способностям» весьма настороженно. Недаром гимн VIII в. призывает божью помощь «против чар женщин, кузнецов и друидов». Ирландские же крестьяне, наоборот, с почтением и благоговением относились к кузнецам, которые якобы могли излечить с помощью своей магии любую болезнь. Как и в других традиционных цивилизациях, в Ирландии престиж кузнеца объяснялся не только его искусством, но и его тесной связью с магическими свойствами железа.
Естественно, что у островных кельтов имелся бог — покровитель кузнечного ремесла — двойник галльского Вулкана. В Ирландии его звали Гоибниу, а в Уэльсе Гофаннон (оба имени происходят от слов, обозначающих «кузнец»). Гоибниу был первым из триады богов-ремесленников (два других — это плотник Лухта и медник Кредне). Во время второй битвы при Маг Туиред изготовляли не знавшее промаха магическое оружие для Луга и воинов Туата Де Дананн.
Гоибниу был также связан с целительством. Мы знаем, что во время второй битвы при Маг Туиред смертельно раненный Гоибниу бросился в Источник Здоровья и исцелился; в древнем ирландском заклинании Гоибниу призывают помочь вытащить колючку. Но особенно важной была роль Гоибниу как хозяина Потустороннего Пира — «Пира Гоибниу». Участники праздника становятся неподвластны болезням и старости и смерти, отведав чудесного опьяняющего напитка, дарующего вечную жизнь. Можно вспомнить, что Гефест (греческий аналог Гоибниу) тоже разносит гостям на олимпийских пирах нектар — божественный напиток бессмертия. Отзвуком этого древнего мифа о божественном кузнеце — хозяине потустороннего пира является, может быть, странная статья в законах средневекового Уэльса, согласно которой придворному кузнецу первому подавали напитки на королевских пирах. Главенство на потустороннем пиру богов сближает Гоибниу с Дагдой и ставит его в один ряд с великими богами, но для ирландского народа он остался прежде всего божественным кузнецом.
Огмий
Мы познакомимся с образом еще одного кельтского бога, который обладает важным свойством индоевропейского верховного божества, отсутствующим в мифологии Луга, — «искусством связывания», представляющим магический образ действий верховного бога (как, например, Один на поле битвы связывает и парализует врагов «военными путами»).
Здесь мы сталкиваемся с символизмом нити, веревки, связывания и ткачества, широко распространенным в древних мифологиях и в магических практиках традиционных цивилизаций. Образ нити (веревки), которой связаны с верховным божеством (или Солнцем) Космос и человек, существовал в Древней Греции. В VIII песне «Илиады» упоминается легендарная «золотая нить», с помощью которой Зевс мог притянуть к себе любую вещь. Уже в архаические времена в этой нити видели как силу, которая связывает Вселенную в неразделимое целое, так и воплощение связи человека с высшими силами.
Позже этот образ использовал Платон, размышляя о поведении человека и о способах его совершенствования. «Рассмотрим, — писал он, — каждого из нас — одушевленное существо, как марионетку, сделанную богами: что бы ни побудило их на это — желание избавиться от нас или найти серьезное приложение своим силам, мы об этом никогда не узнаем! Однако мы знаем совершенно определенно, что то состояние, о котором я говорил, пребывает в нас наподобие внутренней веревки или нитей — потяни за них, и мы начнем действовать, а потяни в другую сторону, и нас уже влечет к прямо противоположным действиям;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108