Я тоже извлек для себя два урока на будущее: во-первых, не стрелять слоних (тем более, что это запрещено), во-вторых, не пытаться отлавливать слишком юных детенышей, поскольку их все равно не удастся выкормить.
Между тем ва'лунда наглели с каждым днем. По ночам они подбирались так близко к лагерю, что круглые пули гладкоствольных ружей представляли вполне реальную опасность. Но мы по-прежнему не принимали никаких ответных мер, и это обернулось для нас самым неожиданным образом.
Как-то раз двое людей из деревни Чевулы были схвачены в лесу нашими противниками. Затем их отпустили обратно, чтобы передать нам – разумеется, на словах – ноту следующего содержания:
«Чинделе, теперь мы знаем, что вы неуязвимы для пуль. Это вам не поможет – оружие наших предков сильнее власти колдунов. Мы убьем вас стрелами, а когда вы умрете, каждый человек нашего племени сделает себе амулет из кусочка вашего тела и тоже станет неуязвимым для пуль. Вы лжете, называя себя друзьями ва'лунда. Мы знаем, что вы дети Шаманкунгуло, пожирающего человеческое мясо, и такие же людоеды, как и он.»
Выслушав свой приговор – а послы произнесли его с большим чувством и теперь смотрели на нас выжидательно – мы с Хэммингом сперва остолбенели, а потом чуть не свалились от хохота. Старина Ларсен заочно удружил нам! Но здесь требуется небольшое пояснение.
«Чинделе» означает «красные люди». Происхождение этого прозвища очень просто – под африканским солнцем наши лица, руки и ноги давно уже загорели до медно-красного оттенка. Что касается обвинения в людоедстве, то оно возникло следующим образом.
Однажды голодный Ларсен, придя в какую-то деревню, попросил продать ему козу. Поскольку языка ва'лунда он не знал, разговор велся с помощью жестов. Вождь, очень толстый человек, привел невероятно тощую козу, и рассерженный датчанин, показывая то на нее, то на вождя, стал объяснять, что ему нужна другая козы, поупитаннее – а в качестве примера упитанности служил опять-таки вождь. Жители пришли в ужас, решив, что Ларсен задумал купить и съесть их почтенного предводителя. При этом лишним доказательством каннибальских наклонностей датчанина явилась его густая рыжая борода – вещь для ва'лунда невиданная и неслыханная. Было совершенно ясно, что борода служит лишь одной цели: прикрывать окровавленную пасть людоеда в те минуты, когда он пожирает человеческое мясо. В общем, Ларсен покинул деревню без козы и в страшном гневе – все от него попряталась, а по окрестностям вскоре разнесся слух о грозящей беде.
Что до нас с Хэммингом, то мы пришли в страну ва'лунда с юга, как и Ларсен, и наша кожа была такого же цвета. В дороге мы постоянно спрашивали, где находится таинственный «Чама Кунгуло», и, на взгляд ва'лунда вполне годились ему в сыновья. Впрочем, он и вправду был старше нас лет на двадцать. Сопоставив эти факты, ва'лунда сообразили, что теперь их дело дрянь – на помощь старому людоеду явились два молодых. А Ларсена они боялись панически – помимо возведенной на него напраслины, этому способствовали свойственные датчанину вспышки неукротимой ярости и слава бесстрашного истребителя слонов.
Отсмеявшись, мы обсудили положение. Честно говоря, я был не в восторге от решения ва'лунда сменить ружья на луки и стрелы. Ставшая уже привычной и безвредная до сих пор пальба казалась куда меньшей неприятностью, чем отравленная стрела, бесшумно летящая в спину из зарослей. Увы! Наше равнодушие к обстрелу убедило негров, что порох и свинец вообще неспособны причинить какой-либо вред «чинделе», и теперь нас собирались извести старинным испытанным средством. Все же мы сочли самым разумным не менять своего обычного поведения и по возможности игнорировать агрессивные вылазки ва'лунда – если, конечно, они будут оставаться в границах терпимого.
17 сентября пришло известие о небольшом отряде слонов, замеченном в верховьях Лафизи, к северо-востоку от лагеря. Там, в густых джунглях между Лафизи и Макондо, росло много дынных деревьев, и не было сомнения, что слоны направляются именно туда – уже пришло время созревания плодов. Быстро собравшись, я в сопровождении пяти человек выступил в указанном направлении.
Солнце уже садилось, когда неподалеку от нас в зарослях послышался человеческий крик, повторившийся три раза. Я ответил, и через несколько минут мы встретились с Ларсеном. он преследовал другое стадо слонов и, наткнувшись на наши следы, отправился выяснить, кто это. Я не отказал себе в удовольствии рассказать датчанину об ущербе для нашей репутации, проистекшим из-за знакомства с ним.
Мы раскинули лагерь. Большим неудобством было отсутствие воды в окрестностях нашего ночлега. Правда, во флягах и калебасах ее нашлось достаточно, чтобы напиться чаю, но с надеждой на умывание пришлось проститься. Выслушав мои сетования по этому поводу, Ларсен только фыркнул и заметил: «Подите вы в вашими ваннами и душами! Излишняя вода способствует лихорадке; лично я купаюсь лишь после того, как вырублю бивни у очередного слона.» Поужинав, мы улеглись вокруг костра. Усталость взяла свое, и скоро мы заснули.
Наутро мы дружески простились, и мой маленький караван двинулся в прежнем направлении. Было еще очень рано, когда я увидел следы стада. Судя по всему, их оставили те самые слоны, которых мы искали.
Животные шли неторопливо, гуськом. Не успевшая просохнуть ночная роса на следах свидетельствовала, что они миновали эти места за пять-шесть часов до нас. Определив, что в стаде есть по крайней мере один взрослый самец, я прибавил шагу.
Лес становился все гуще, и приходилось соблюдать осторожность – слоны могли неожиданно возникнуть прямо перед нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86