из-за этого мы несколько раз получали превосходные блюда. Но в воскресенье к вечеру эти двое бывали так измучены после недельной работы, что всегда с облегчением возвращались к несколько более легким обычным обязанностям.
Вечера в столовой отличались шумностью и веселым смехом. У нас имелось большое число пластинок для радиолы, и она редко молчала. Бридж, шахматы и разные азартные игры были весьма популярны, книги нашей библиотеки не залеживались на полках. Если кто предпочитал более спокойное времяпрепровождение, он мог удалиться в свой тихий спальный домик и писать письма у себя в комнатке или лежать на кровати, читать и дремать. В субботу вечером устраивались вечеринки, и домик сотрясался от лихого шотландского танца или дрожал от буйной свалки регби. Раз в неделю кто-нибудь из членов экспедиции читал нам лекцию. Лекции эти охватывали широкий круг тем — от «Боя быков в Мексике» до «Как сделать восьмидюймовый рефлектор». А в воскресенье утром все собирались на церковную службу; при этом обязанности священника выполнял обычно Миллер, и, хотя пианино у нас отсутствовало, гимны мы пели громко и с воодушевлением. Жизнь была приятной и комфортабельной, чувство отрезанности от внешнего мира, которое испытывали прошлые экспедиции, у нас было в значительной мере ослаблено.
Самое тяжелое — разлуку с семьей — смягчала возможность частых телефонных разговоров. Даже зимняя погода на базе Скотт приятно удивила нас. У нас было несколько периодов бурь с сильными ветрами и большими снегопадами, с метелями, но в общем условия погоды нельзя считать неприятными. Передвижение в темноте скоро стало вполне привычным, по мере того как люди осваивались с местностью, хотя всегда, выходя, каждый брал с собой фонарь большой или маленький. Если ветра не было или дул слабый ветер, то даже при температуре — 40° выходы на улицу воспринимались как освежающая прогулка. Только когда что-нибудь не ладилось — ломался или застревал в сугробе трактор — жизнь становилась тяжелой, да если дул ветер, приходилось все время следить за тем, чтобы не обморозиться. Наивысшая скорость порыва ветра у нас была 42 метра в секунду, а самая низкая температура — 50°.
Я решил разделить предстоявшую летнюю работу на три основные части. Северная партия в составе Брука, Ганна, Уоррена и Дугласа должна направиться на север, вдоль берега Земли Виктории, исследовать ее и изучить геологию многочисленных оазисов, замеченных с воздуха. Затем они должны проложить себе дорогу по одному из ледников наверх, на полярное плато, и продолжить топографические и геологические работы по западной стороне горных хребтов. В заключение похода группа должна пройти по плато мимо истоков ледника Феррара на Скелтонское фирновое поле и закончить нанесение на карту этой обширной области. Эта партия отправится на двух собачьих упряжках и получит поддержку с воздуха. Их поход во многих отношениях должен оказаться самым интересным и, несомненно, даст наилучшие возможности для ведения топографических и геологических работ.
Южная партия — Миллер, Марш, Айрс и Карлайон — получит четыре собачьих упряжки. Ее перебросят по воздуху в начале лета к Скелтонскому складу, оттуда она пройдет вверх по леднику к складу «Плато», а затем дальше по полярному плато, чтобы устроить склады «480» и «700». Эту партию должен поддерживать самолет «Бивер», и я считал, что она сыграет главную роль в закладке складов для трансполярной партии, ибо еще не знали, насколько успешно будут работать наши тракторы. Я надеялся, что, закончив устройство складов, южная партия разделится на две группы и проведет топографические съемки и исследования в горах между ледниками Скелтона и Бирдмора.
Третья партия — тракторная. Основное ее ядро состояло из Эллиса, Бейтса, Малгрю и меня; кроме того, я намеревался включить в нее других водителей, которых надеялся получить дополнительно. Партия должна взять три трактора «Фергюсон» и тягач «Уизел» и, покидая базу Скотт, забрать столько горючего, чтобы его хватило до склада «480». Если мы благополучно достигнем склада «Плато», то «Бивер» должен будет перебросить нам дополнительную порцию бензина и партия пойдет дальше по полярному плато, имея на машинах достаточно бензина не только для того, чтобы достигнуть склада «700», но и для того, чтобы оставить там запас горючего для трансполярной партии. Такой план придавал большую надежность устройству южных складов, так как были маловероятны случаи аварий и с самолетом и с тракторами. Я намеревался накопить на складе «700» много бензина и, если все пойдет хорошо, продолжить поход на нескольких тракторах, возможно, даже до самого полюса, хотя, по-видимому, вряд ли на последнее хватит времени, если Фуксу удастся выдержать свое расписание и он прибудет на полюс в день рождества.
В начале июля небо в полдень уже стало заметно светлее, и темп наших приготовлений резко возрос. По мере того как приближался конец месяца, горы Уэстерн становились снова видимыми, нежно-розового цвета, а на севере появилось розовое зарево — все это были признаки возвращения солнца. Но только 23 августа Кренфилд с летевшего высоко над заливом Мак-Мердо самолета «Остер» увидел солнце. В течение нескольких предшествовавших дней стояла плохая погода, мешавшая нам увидеть солнце раньше. Базу Скотт все еще заслонял массив горы Обсервейшен, но солнечный свет был виден на морском льду, и все каюры запрягли свои собачьи упряжки и помчались наслаждаться солнцем. Поразительно, как улучшилось наше настроение и как яснее стало заметно чувство нетерпения — стремление выйти в поле и взяться за дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119