Дорога часто шла среди полей риса и маиса, минуя сосновые рощи Данкута, пески Легуа-Тата, серебристые волны Субайя, тенистые рощи Нума. Запах цветов сопровождал караван на всем пути. Альпинисты наслаждались им, но для носильщиков это было не ново, да и тяжелые ноши не давали им возможности замечать их.
Для участников экспедиции этот поход явился первой тренировкой, в которой утонула парижская усталость. Настроение их было великолепно. Все они стремились к вершине и надеялись на успех.
Носильщикам было тяжело, но они стойко переносили трудности пути. Их выдержка удивительна. После напряженного дня они собирались вокруг костра и пели свои песни, как будто у них был праздник и они три дня ничего не делали. А после этого они ложились спать вокруг костра прямо на земле.
С каждым днем караван экспедиции подходил все ближе и ближе к району основной деятельности. Наконец, он прибыл в Нум, из которого спустился к реке и через интересный висячий мост, сплетенный из лиан, перешел в последнее на этом пути селение. Это было Седоа, представляющее собой длинный ряд домов, дальний край которых упирается в сосновый лес. Несмотря на бедность построек, оно очень живописно. Природа здесь сурова. Человек отвоевывает у нее участки земли под пашни, но в то же время он теряет часть отвоеванной с большим трудом земли от разлива бурных горных потоков.
Носильщики были рады прибытию в Седоа, так как здесь был конец пути, а значит, и конец их напряженной работы. Они получали оплату за свой честный труд и отправлялись по домам.
Но экспедиция не оставалась без носильщиков. Жители Седоа относятся к племени шерпов, известных своей смелостью и выносливостью, и потому здесь были наняты другие сто носильщиков, которые должны были донести грузы к исходному пункту экспедиции — леднику Барун.
Начался поход и к Макалу. Он проходил по горному лесу. Сосны здесь стояли сплошной стеной. Тропинка извивалась между ними. Иногда через нее тянулись мощные корни деревьев, и поэтому носильщики должны были идти по ней с большой осторожностью. Конечно, споткнуться с тяжелым грузом на такой дороге было бы очень неприятно.
Первого апреля отряд экспедиции подошел к перевалу (4200 м) через один из отрогов главного хребта. Этот переход оказался трудным, особенно из-за заснеженности перевала, низкой температуры и густого тумана, закрывающего все окружающее. Особенно тяжело было носильщикам. 35 из них отказались идти дальше. С большими трудностями спустился отряд экспедиции с этого перевала. Остановившись лагерем на ночь, разожгли костры, так как было очень холодно. Но носильщики так сильно устали что не только не собирались у костров и не пели песни, а даже без еды повалились на сухие ветки рододендронов и тут же заснули. Участники экспедиции опасались, что они поморозятся, так как вокруг был снег, дул холодный ветер. Руководители экспедиции боялись, что наутро продрогшие и измученные носильщики просто убегут вслед за своими товарищами.
Поэтому шерпам было приказано разжечь еще большие костры и закрыть спящих носильщиков большими брезентами, предназначенными для базового лагеря.
Но они не ушли. Возможно, что принятые меры удержали их от этого. Так или иначе, утром караван тронулся в дальнейший путь.
4 апреля он прибыл к подножью Макалу. Здесь еще стояла зима. Площадка основного лагеря экспедиции на высоте 4700 м покрыта снегом. Бурный поток, протекающий здесь, почти замерз и журчал так тихо, как сравнительно небольшой весенний ручей. К полудню пошел густой мокрый снег и поднялся резкий ветер, который проникал под одежду. Все ежились от холода.
Носильщиков пришлось срочно отпустить. В лагере, кроме 25 шерпов, были оставлены только 20 человек из числа носильщиков, для обеспечения мелких переносок и снабжения лагеря дровами из леса, находящегося отсюда в двух дневных переходах. Также были оставлены шесть почтальонов из Джагбани находящегося в 350 км от базового лагеря. Это были скороходы. Они могли совершать такой переход в двадцать дней туда и обратно. Интересно то, что один из них за время работы экспедиции сделал четыре таких похода.
6 апреля прибыл и второй экспедиционный отряд, который доставил в основной лагерь кислород. Кузи и Купе, руководившие этим отрядом, были очень рады своей удаче, так как разразившаяся на следующий день снежная буря на несколько дней отрезала дорогу снизу к основному лагерю…
За время вынужденного пребывания в основном лагере альпинисты вместе с носильщиками многое сделали для его благоустройства. Было капитально установлено более двадцати палаток для участников экспедиции и носильщиков-шерпов, для остальных носильщиков были устроены более примитивные убежища. Пьер Леру и Жан Бувье, архитекторы по профессии, сконструировали и построили из больших каменных плит специальное помещение. Оно находилось наполовину в земле, и в нем было тепло. Это помещение так всем понравилось, что сделалось чем-то вроде гостиницы-клуба. Оно получило название «Отеля Макалу» и оставалось им до самого окончания экспедиции.
Теперь альпинисты смогли приступить к уточнению плана, решив провести акклиматизацию и подготовку к штурму, с тем, чтобы к 5 мая занять лагерь 3, располагающийся в северо-западном цирке.
Такой план был не слишком напряженным. Движение к вершине намечалось по пути разведки 1954 г., а этот путь был хорошо знаком основному составу экспедиции. Несмотря на то что в районе было много интересных и заманчивых вершин, которые соблазняли альпинистов, они не поддались искушению. В качестве объектов тренировочных выходов они избрали ряд более простых вершин до 6400 м, для того чтобы не перегружать себя и сохранить силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139