Это, может быть, ярче всего показывает силу местных верований.
В припадке откровенности мой гид признался, что ему самому дукун посоветовал жениться на одной девушке. Я спросил, сообщал ли он кому следует об этом дукуне. Он покачал головой и усмехнулся.
«Hет, — сказал он. — Я предпочел на ней жениться, теперь она моя супруга». Через несколько дней я получил возможность встретиться с тем самым дукуном, который давал советы молодому чиновнику.
ГЛАВА 13
ЛЮБОВЬ И СТРАХ
В Джокии, в магазине антикварных вещей, куда я пошел со своим гидом, я купил несколько саронг, которые собирался взять с собой для подарков. Меня обслуживала очень хорошенькая девушка-полукровка. Hебольшая, изящной формы головка, чистая кожа, слегка раскосые темные глаза, типичные для евразийки. Она рассказала мне, что учила английский, но с недавних пор ее репетитор, молодой канадец, стал вести себя так странно, что она побоялась продолжать свои уроки. Ее звали Hусона.
Когда я вернулся в гостиницу, следом за мной в вестибюль вошел какой-то молодой человек.
— Простите, — сказал он, касаясь моей руки. — Hе вы ли сейчас что-то купили у Hусоны в антикварной лавке? Я с удивлением признался, что это так.
— Извините за назойливость, но я хотел бы попросить у вас совета.
Скоро я понял, что он-то и был тем учителем английского языка, чьи отношения с Hусоной показались ей странными. Он сказал, что влюбился в эту девушку, но она отвергла его предложение, и теперь он не знает, что делать.
Мой гид, слышавший этот рассказ, потянул меня за рукав. — Я проведу вас к той самой женщине-дукунье, которая давала мне советы. В этом нет ничего дурного, а неизвестный молодой человек может дать удобный повод для ее посещения, если вы еще имеете такое желание.
Я был очень удивлен таким странным предложением, но, как уже говорил, я стал привыкать к непривычному. Я повернулся к молодому человеку и спросил его, не хочет ли он проконсультироваться у знахарей. У него загорелись глаза.
— Я и не подумал об этом! — воскликнул он. — Превосходная идея! А вы пойдете со мной?
Я согласился, немного стыдясь самого себя. Мне казалось, что в своих поисках секретов силы знахарства я преступаю пределы допустимого тем, что направляю влюбленного юношу в объятия «доктора черного искусства». К тому же втайне я был немного обеспокоен. Я знал о странных результатах, к которым иногда приводили безрассудные попытки белых людей проникнуть в тайны туземного колдовства, и меня не оставляло смутное чувство тревоги, что я могу быть замешан в чем-то таком, что не только не было моим делом, но чего я не смогу понять и держать под контролем.
Как бы там ни было, предложение уже было сделано. Под проливным дождем мы отправились в населенный только туземцами район Джакарты. Через четверть часа изнурительной ходьбы по узкой и грязной дороге мы пришли на улочку, где, как мне сказал гид, жила дукунья. За нами следовала толпа ребятишек, которые бесстыдно попрошайничали, и под лай собак эта необычная процессия, возглавляемая двумя белыми мужчинами, двинулась дальше. Было совершенно ясно, что если у Hусоны есть друзья по соседству, она будет прекрасно информирована о нашем походе.
Мы свернули на узкую тропинку, по обеим сторонам которой высились кучи отбросов, и наконец подошли к крытой пальмовыми листьями хижине с верандой. В дверях хижины показалась старая женщина. Жестом она пригласила нас войти. Казалось, что такие визиты были ей не в диковинку,
Ее звали Гемплаканапос, она была хорошо известна европейцам и американцам, посещающим Джакарту. У нее были тонкие черты лица, черные, глубоко посаженные глаза, и хотя лицо ее казалось усталым и измученным, говорила она приветливым, мягким голосом. Я не понимал ее слов, переводил мой друг канадец. Мы прошли в гостиную -маленькую комнатку с низким потолком. Окон в ней не было, слабый свет проникал через сделанную из связок пальмовых листьев стену, создавая в комнате жутковатую атмосферу.
Канадец объяснил цель нашего визита, женщина задала ему несколько вопросов. Потом она попросила гульден и отдала его мальчику, который вошел в комнату на ее зов. Он убежал и через несколько минут вернулся; он принес банановый лист, немного жасмина, цветы франгипани — два больших белых цветка с двумя бутонами и два красных цветка, известных под названием мелати, тоже с двумя бутонами. Она очень тщательно все это осмотрела и отложила в сторону.
Оставив нас, она пошла в другую комнату — удивительно стройная для своих лет. Через некоторое время мой компаньон начал нервничать, да и мне было не по себе. Из комнаты, куда ушла колдунья, казалось, шел запах, похожий на запах формальдегида.
Примерно через полчаса колдунья вошла в гостиную. Она шла очень медленно. Когда она отодвинула полотняную занавеску, разделявшую комнаты, оттуда пошел пар. Запах был тяжелым — смесь запаха целебных трав и ладана.
Она подошла к стулу, по-прежнему прямая, и медленно села. Казалось, глаза ее ничего не видят. Она что-то забормотала. Ее голос становился все громче и поднялся до резкого крика. Я вдруг почувствовал, что чад, шедший из комнаты, стал действовать на меня. Это было ощущение легкого опьянения, голова немного кружилась, и слегка поташнивало. Лицо старухи оставалось спокойным и неподвижным, рот был приоткрыт в гримасе, похожей на улыбку.
У меня мелькнула смутная мысль: а не содержит ли ладан наркотики, ослабляющие волю человека и его способность сопротивляться внушению? Я встряхнулся и попытался выпрямиться на стуле. Я взглянул на молодого канадца: он сидел, неподвижно уставившись на старуху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57