Тем более, теперь. Мы и так уже перед ним виноваты.
Что письмо? Причем здесь письмо?!
А ты, оказывается, жестока...
Так вот, послушай теперь меня. То, что ты сейчас наговорила -
это бред. Как ты можешь, ну как ты можешь говорить такое? Ведь
ты даже не знаешь, что он в этом письме написал. О чем ты можешь
догадываться? Да пойми же ты, что все это мелко и ничтожно в
сравнении с истинными причинами его поступка! Мелко и ничтожно.
Нет. Нет - я объяснить не могу. Я могу только догадываться.
Потому что я никогда не погружался так глубоко, как он. Не смог.
Попытался в прошлом году - и не смог. Там невозможно задержаться
- если ты хочешь жить, то сигнал возврата появится обязательно.
Если ты хочешь вернуться, приборы это покажут.
Он не хотел возвращаться - вот в чем дело.
И не думай, пожалуйста, что это хоть как-то связано с тобой
или со мной. Мы оба, да и любой отдельный человек слишком
ничтожны в сравнении с тем, что открывается за границей жизни. Я
успел увидеть и ощутить лишь самое начало этого мира, но я это
понял.
И испугался.
Не смерти своей испугался, не мира этого - ничтожества
собственного испугался. Греховности собственной... Я не знаю, как
описать это. Нет, это нисколько не похоже на загробный мир, как
он рисуется разными религиями. Нисколько не похоже. Это гораздо
больше и величественней. А мы - мы, пришедшие исследовать его и
возвращающиеся, чтобы рассказать о нем, обратно в эту жизнь... Я
не знаю, с чем сравнить это, чтобы ты поняла. Ну мы были там как
крысы, прогрызшие ход из грязного подземелья - во дворец.
Вот, вот о чем он написал в своем письме. Другими словами,
конечно, и для постороннего, наверное, совсем непонятно. А вовсе
не о наших мелких земных грехах и мелких проблемах. Он проник
туда дальше, чем все мы, и понял, что эта дорога - не для тех,
кто возвращается. Туда нельзя ходить с мыслью о возвращении, туда
нельзя приносить наши мелкие и ничтожные земные проблемы. А мы -
мы ходили туда и обратно, туда и обратно. И, наверное, оставляли
там свои следы. Да-да, несомненно - мы оставляли там свои следы!
Вот что хотел он выразить в последнем письме - а я только сейчас
это понял!
И, знаешь, не говори о нем больше. Вообще ничего не говори. Ты
можешь думать о нем что угодно, но молчи. Конечно, он не святой,
но я, кажется, догадываюсь, почему он проник в тот мир дальше нас
всех. Гораздо дальше.
Потому что после вашего разрыва его ничего не связывло с
нашим, человеческим миром.
И мы с тобой в этом тоже виноваты.

1 2 3