Теперь мы все навеки
должны стать одной семьей, чтобы гены кернеммитов скорее сделали свое дело,
чтобы быстрее выявить тех, кто более приспособлен для жизни в ползучем лесу
и отсеять слабых. Теперь у нас нет другого пути. Так говорил Амэн Курис.
Мы двигались по лесу тремя колоннами. Когда впереди встречался особеннно
сложный участок, колонны расходились далеко в стороны в поисках обхода, но
связь между ними не рвалась, потому что замыкающие колонн всегда оставались
в зоне видимости друг друга, и по цепочке передавались сообщения о том, что
ждало впереди. Идущие во главе колонн постоянно менялись, потому что им
приходилось то и дело прорубать проходы сквозь переплетения псевдоветвей, а
делать это при помощи заостренных камней было и нелегко, и непривычно.
Идущий во главе колонны выдерживал не более пятнадцати минут - затем на
смену ему заступал следующий, а первый пропускал колонну и становился в ее
хвост. Женщины и дети двигались в серединах колонн отдельными цепочками,
изредка останавливались, чтобы пропустить несколько мужчин из замыкающей
группы. Сам Амэн Курис двигался в середине средней колонны и направлял
общее движение. Мы должны были достичь пещер за десять суток похода,
потеряв при этом не более сорока человек - так говорил Амэн Курис.
Бежать было невозможно. Каждый в колонне знал свое место - того, кто идет
впереди, и того, кто идет сзади - и не мог его покинуть. Если кто-то
пропадал, все колонны останавливались, и начинались поиски. Мы не могли
рисковать и оставлять позади хоть кого-то, кто мог бы нас выдать - так
говорил Амэн Кукрис.
На привалах одна из колонн занималась поисками пищи. Ползучий лес - не
место для человека, но в нем трудно умереть от голода, если знать чем можно
питаться. Когда мы придем в пещеры, и у нас будет огонь, мы будем питаться
не хуже, чем прежде. Ну а пока пусть вымирают те, кто не переносит местной
пищи, потому что человеческая пища нам теперь заказана - слишком легко было
бы найти с орбиты участки в лесу, на которых возделываются человеческие
растения. Так говорил Амэн Курис.
Он вообще очень много говорил, это был очень способный оратор. Он умел
командовать - и при помощи силы, и при помощи убеждения. И он любил
командовать - это чувствовалось. Я знал, что племя выживет в ползучем лесу
- с таким лидером оно не могло погибнуть, погубить его могла только
катастрофа. И теперь, после четырех дней похода, я знал, что и я, наверное,
сумею здесь выжить. И я решил, наконец, бежать. Но не так, как это сделали
те трое в первый же день похода - бежать не явно, потому что явное бегство
было бы равносильно гибели. Их изловили - все три колонны рассыпались
цепью, благо местность еще была относительно проходимой, и через два часа
поисков беглецы были обнаружены. Их забили насмерть, и Амэн Курис объявил,
что в дальнейшем такая участь ждет не только беглецов, но и их соседей по
колонне. Несмотря на это, на следующий день случились еще два побега, но
беглецов быстро настигали, потому что бежать они могли теперь лишь назад,
по тому пути, который был пройден колонной. Даже шаг в сторону зачастую был
уже невозможен. Когда наутро третьего дня мы недосчитались еще двоих, Амэн
Курис сказал, что теперь их можно было бы и не искать, потому что позади
нас уже не осталось проходов, которые можно преодолеть в одиночку. Но
приказал начать поиски - чтобы доказать это. Их обнаружили совсем рядом, в
полукилометре, вконец запутавшихся в ползучем лесе и прикончили на месте.
Больше побегов не было.
Но были переправы через ручьи. И я знал - по воде можно достичь океана. И
под конец четвертого дня я рискнул.
Ручей был довольно бурным, сказывалась близость предгорий, но через каждый
десяток метров, если не чаще, ползучий лес перекидывал через него мосты из
сплетенных псевдоветвей, по которым мы и переправлялись. Я оступился на
середине и полетел вниз. Если бы даже все это произошло ненамеренно, если
бы я упал случайно и хотел бы вернуться в свою колонну, мне этого бы уже не
удалось. Течение подхватило меня, и, когда я вынырнул, переправа, по
которой проходила колонна, уже скрылась за поворотом. Я не знал, что за
твари могут жить в воде - этого, наверное, не знал и сам Амэн Курис - и
постарался скорее выбраться на берег. Но меня пронесло еще километра два,
прежде чем удалось зацепиться за низко свисающую псевдоветвь и выползти на
сушу.
Я остался совершенно один в ночном ползучем лесу. Но я был почти уверен,
что теперь сумею выжить.
Через два дня я соорудил нечто похожее на плот и отправился вниз по
течению. Через месяц, наверное, я достиг океана. На побережье был уже
спокойный сезон, личинки обрывных ящеров уже не наводняли прибрежную
полосу, и я двинулся на юг вдоль пляжа, пока не вышел на развалины первой
фермы.
Если имеешь руки и есть к чему их приложить, то можно достичь много. В
ангаре за развалинами дома стояла старая лодка. Я сумел починить ее,
поставил мачту и спустил на воду. С неделю ушло на то, чтобы запастись
провизией. Потом пришлось пережидать ураган. Потом я поплыл к острову. Я не
боялся проплыть мимо - связь с метеоспутником была исправная - боялся лишь
попасть в очередной ураган. Но мне повезло, и через шестнадцать суток я
достиг острова.
Дальше все было просто. За исключением одного. Когда я подошел к Станции, я
вдруг вспомнил, что мина по-прежнему наготове, а у меня не было часов,
чтобы знать, когда можно открыть внутреннюю дверь шлюза. На поиски ушло два
дня, но часы - вещь слишком обычная, и среди развалин поселка я обнаружил,
наконец, старинные стенные часы с автономным питанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57