Просто
было добыть всю необходимую информацию и должным образом ее дополнить.
Просто было спланировать последовательность информационных ударов по
населению планеты. Просто было предсказать, что за ними последует. И, когда
самое трудное в моем представлении уже осталось позади, когда я был сослан
на Сэлх на долгих девять стандартных лет, когда я ступил на борт
"Раногоста" и отправился малой скоростью в эту ссылку, я считал, что самое
сложное уже позади.
Откуда мне было знать, что первый человек, с которым я сумел сблизиться
после стольких лет одиночества поверит дурацкой сказке про кернеммитов и
покончит с собой? Откуда мне было знать, что это будет настолько
невыносимо, что не захочется больше жить, что сама жизнь станет для меня
столь же ненавистной, как и Метрополия? Откуда мне было знать все это?!
Ну как ты мог поверить, Арн, как ты мог? Неужели для того, чтобы понять,
что информация - любая информация, даже та, что ты впитал с молоком матери
- это всего лишь некий внешний фактор нашей жизни, всего лишь переменная
величина, а не абсолют, не истина в последней инстанции - неужели для того,
чтобы понять это нужно пройти через все ступени ада, что ведут в Академию
Связи? Неужели человек не способен дойти до этого своим разумом?


* * *


- А я его знаю, - услышал я наконец. - Это же Мэг, офицер Связи.
Голос был совершенно незнакомый, да и не удивительно. Голова гудела, и все
звуки доносились сквозь этот гул приглушенно, как бы из-за стенки.
Открывать глаза не хотелось, хотелось снова погрузиться в забытье, из
которого меня вывел этот голос. Но сделать это мне не дали - чьи-то рукки
вцепились мне в плечи и стали тянуть, тянуть, тянуть. И тогда на меня
обрушилась боль, и я потерял сознание.
Снова очнулся я уже в темноте. Я лежал на спине, все тело казалось
одеревеневшим, некоторое время я его совсем не чувствовал, не мог
пошевелить и пальцем. Хотелось пить. Я собрался с силами и застонал -
слабо, чуть слышно. Но ничего не изменилось. Я застонал снова, и стон этот
внезапно отдался болью во всем теле. Но все вокруг по-прежнему осталось
глухо к моим стонам. Застонать в третий раз я не решился. Лежал, пережидая
боль, и постепенно снова забылся.
Наутро я пришел в себя окончательно. И вспомнил, что случилось.
Я, конечно, сам виноват в том, что влип в эту исторю. Я мог бы спокойно
переждать самое страшное время. Я мог бы сделать то, что было необходимо до
прибытия патрульного корабля, гораздо позже, когда все бы уже кончилось,
сделать это без всякого риска, быстро и эффективно. Я мог бы вообще не
улетать со Станции, с острова, там бы мне ничего не угрожало. За те две
недели, что я пролежал, не вставая, приходя в себя после падения, я
мучительно пытался понять, что же заставило меня полететь на Континент
сразу, без задержки. И постепенно приходил к неожиданному для себя выводу,
что не требование дела, которое я задумал и начал, и даже не опасение, что
открытие, сделанное Нэг-Аром там, на вилле Гаррауччи, может привести к
краху всего предприятия. Нет, все это было не главным, все это было лишь
самооправданием человека, не привыкшего поступаться чем-то ради других и
потому даже чисто человеческий свой поступок стремящегося втиснуть в рамки
обычных для себя схем поведения. Я, наконец, понял со всей очевидностью,
что главным, что погнало меня на Континент, было желание спасти Арна. Но я
опоздал.
И уж только потом я нашел для себя иное дело. Но не то, ради которого мог
бы полететь на Континент Ренгон Ал-Ируст, офицер Службы Связи, посланный
после окончания Академии на Сэлх и выбравший этот мир в качестве
испытательного полигона и мины замедленного действия, призванной разрушить
Метрополию. И не то, которое мог бы делать на Континенте Мэг Онкур - этим
именем я называл себя на Сэлхе на случай, если хоть кто-то из свидетелей
происшедшего попадет в распоряжение Службы Расследования - человек,
предавший Метрополию и скрывающийся от возмездия.
Я хотел разрушить ту схему, что начал творить еще в стенах Академии. Или,
быть может, мне только кажется, что я хотел этого. Теперь все это потеряло
значение - мой план продолжал претворяться в жизнь. И в смерть, хотя у него
осталось не так уж много жертв.
Я тщательно готовил эту операцию - еще тогда, когда на Сэлхе был мир. Я
знал, что, где и когда должно сработать, и я надеялся успеть предотвратить
самое страшное, я даже не задумывался тогда о последствиях этого для меня
лично. Что и когда случилось со мной, почему я вдруг изменил, точнее,
попытался изменить той идее, которая двигала мною десятилетия? Не знаю.
Знаю только, что я не изменился бы, не начни я эту операцию на Сэлхе, что я
почти наверняка рано или поздно пришел бы к чему-то подобному - в другом
месте, в другое время. Но тогда почти наверняка мне не удалось бы встретить
Арна или кого-то подобного ему, и я сам не смог бы стать другим. Я жил в
мире, который сам для себя сотворил из окружающей Вселенной, преломляя ее
по раз и навсегда - мне так казалось - заданным для меня схемам, в мире,
для которого я был такой же марионеткой, поступками которой можно управлять
по довольно простой схеме, какими казались мне все остальные люди. И вот -
этот мир рухнул. Внезапно. Целиком.
И я вдруг понял, что совершенное мною есть грех. И грех этот нельзя
замолить или скомпенсировать какими-то другими поступками, как никакой
вообще грех нельзя компенсировать. Его можно только искупить. Искупление -
вот то, что я попытался совершить.
Но я опоздал. И не может мне теперь быть ни прощения, ни оправдания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57