Это, конечно, не исключало того, что резидент
сумеет прорваться внутрь силой, как не гарантировало и от того, что он уже
находится внутри Станции или успеет туда раньше нас. Но в таком случае к
нам он уже никогда присоединиться не сможет. Минирование гарантировало, что
он не покинет Станцию до прибытия подмоги из Метрополии. О мине, что я
установил внутри Станции, в шлюзе, говорить я не стал, чтобы не лишать
резидента, если он находится среди нас, возможности на ней подорваться.
Поэтому, когда прочесывание все-таки началось, один я был уверен, что
Станция все еще пуста.
Нам удалось собрать в лагере около пятидесяти машин, из них шесть - тяжелых
грузовиков, но вот с энергоэлементами было туго. Жители Континента, чьи
фермы при конфликте не пострадали, не спешили делиться своими запасами даже
после сурового решения Совета о наказании виновных в укрывательстве, а
найти большие запасы где-то на острове теперь, после гибели складов,
представлялось маловероятным. Уже в силу одного этого отряд, собранный для
прочесывания, был немногочисленнен: всего пятьдесят три человаека на трех
грузовиках и шести машинах. Восемь человек, сменяясь через полсуток,
постоянно дежурили четверками около Станции. Для прочесывания оставалось
всего сорок пять бойцов. Правдва, мы постоянно, особенно вначале, получали
пополнение из числа тех, кого находили - на фермах, уцелевших от
разрушения, а то и просто в лесах - но пополнение это было ненадежным, и мы
старались отправить их на Континент с первым же попутным транспортом.
Мы начали прочесывание с юга - потому и обосновались на вилле Гарраучи. Она
стояла над высоким обрывом, почти у самой оконечности Южного мыса, и
попасть туда можно было только по воздуху. Вид на океан отсюда в любую
погоду открывался великолепный и величественный, но нам было не до того,
чтобы им любоваться. Мы работали - с утра и до позднего вечера, а иногда и
ночами патрулировали на небольшой высоте над островом, высматривая хоть
кого-то из уцелевших. Конечно - даже несмотря на всю технику, которую
подключили мы к поискам - всякие там инфракрасные сканнеры и оперативные
анализаторы изображений - укрыться от нашего прочесывания было проще
простого. И основную надежду мы возлагали не на свои поиски, а на
установленные на каждой машине динамики, которые непрерывно вещали на сотни
метров вокруг о том, что после нашего ухода остров будет заражен вирусом
лихорадки Крепта, смертельной для человека.
Мы не блефовали - у нас имелся этот вирус. Немного, но достаточно для того,
чтобы остров на год-два - больше вирусы лихорадки Крепта вне консервации не
сохраняются - стал смертельно опасным для человека. Я сам удивился, когда
услышал об этом от Румбо - давно еще, до взрыва. Тайник с контейнерами был
обнаружен тогда в именье Гэптоков. Как этой семейке удалась такая авантюра
- ведь провоз этого оружия на планеты, члены Ассоциации по законам
Метрополии карался смертной казнью - я не знаю. Мы, Офицеры Связи - элита,
но даже мы не ведаем всех пружин, что движут миром. Румбо с несколькими
подручными куда-то перепрятал контейнеры, но мы знали, что новый тайник
расположен неподалеку от бывшего штаба противников Комитета, и после двух
дней поисков отыскали его. Нам не было нужды врать - у нас и имелся вирус
лихорадки Крепта, и намерение заразить им остров.
Пока одна группа прочесывала остров в поисках людей, другая, шедшая по ее
следам, собирала все, что могло иметь хоть какую-нибудь ценность в будущем.
Все сознавали, что отныне Сэлх будет отрезан от снабжения Метрополией, и
поэтому иными глазами смотрели на привычные преджде вещи. Увезти на
Континент, конечно, могли далеко не все, что собирали на площадке перед
виллой Гаррауччи, но пока старались об этом не думать, и на грузовиках
свозили без разбора и сельскохозяйственных киберов и всевозможный
инструмент, и случайно уцелевшие мнемоблоки изд сгоревших библиотек, и
посуду, и кухонную утварь, и даже кое-что из мебели. Периодически, раз в
два-три дня, мы грузили самые ценные из находок на один из грузовиков,
сажали туда же нескольких из найденных на острове жителей и отправляли на
Континент. Каждый такой рейс обходился в два энергоэлемента.
Вся операция длилась шестьдесят суток, трое из которых пропало из-за
урагана. Мы обнаружили сто восемьдесят девять человек, включая двух грудных
детей - вдвое, если не втрое больше, чем рассчитывали - и потеряли одного
человека убитым после того, как одна из машин была обстреляна в седловине
между Йенг-хорном и Лакупу. Других потерь не было, хотя одиночные выстрелы
по нашим машинам случались почти каждый день. По нашим оценкам - это
следовало из сравнительного анализа того, что говорили вышедшие к нам люди,
а также мест, откуда стреляли по машинам - на острове оставалось теперь не
более десятка человек. Терять на них время мы уже не могли.
В тот вечер я чувствовал себя измочаленным до предела после целого дня
полетов. Мы заканчивали прочесывание в районе дельты Каопры, время
поджимало, и поэтому трое суток подряд ночевали где попало, не тратя
времени на возвращение на виллу. И вот сегодня в полдень, наконец,
патрулирование закончили, обнаружили последнюю пару подростков уже у самого
Северного мыса и вернулись на юг. Еще несколько дней на укладку всего, что
мы хотели увезти, и можно будет заражать остров и бежать отсюда. Всем не
терпелось скорее покончить с этим делом, пока не подоспел рейдер с Особым
Отрядом.


* * * Меня разбудил яркий свет, вдруг ударивший в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57