Человеческий разум за сотни тысяч лет эволюции стал таким
изощренным в изобретении технологий, что, наверное, любая комбинация
характеристик, свойственная тому или иному артефакту, без особого труда
может быть повторена множеством способов в самых разных человеческих
мирах. Но анализ, расщепляющий целое на отдельные компоненты, никогда не
был гарантией успешного синтеза, способного вновь породить целое, подобное
прежнему - иначе джинги, которые производят по всей Галактике, везде
обладали бы одинаковыми качествами. В том числе и теми, которые породили
легенду о них. Здесь, думается, уместно сравнение джинга с неким текстом,
несущим в себе вполне осмысленную информацию. Те, кто пытается
воспроизвести этот текст самостоятельно, сперва разбивают его на отдельные
буквы, а потом складывают из них некий новый текст, внешне похожий на
исходный, но бессмысленный в самой своей сути. Аналогию можно продолжить,
если сказать, что исходный текст есть образ некоего конкретного человека -
образ настолько полный, что джинг по сути своей являет собой копию этого
человека, слепок с его души, разума, тела. Слепок, сокрытый до поры до
времени, но просыпающийся в некие критические жизненные моменты...
Как именно жители Джинга овладели этим искусством - тайна сродни
тайне любого настоящего искусства. Но то, что выходит из их рук, вполне
достойно легенды, которую все вы знаете. Я имею все основания говорить
это. Я испытал это на себе.
Итак, много-много лет назад наша экспедиция прибыла на Джинг. Я был
совсем молод. Тридцать один год - почти что детский возраст. И я уже
полностью оправился от пережитого потрясения, уже строил планы на будущее
и был полон надежд. В молодости не так уж трудно преодолеть жизненные
катастрофы - есть еще запас душевных сил, чтобы снова встать на ноги. И
надежды в молодости очень легко восстанавливаются - так же, как без труда
восстанавливаются утраченные органы. Конечно, восстановить утраченное
душевное равновесие - задача гораздо более сложная, чем, скажем, отрастить
заново отрезанную руку, но природа человека такова, что рано или поздно он
все преодолевает. Только душевная усталость, которая, не находя себе
выхода, копится с годами, и сводит нас, наверное, в могилу. Но все мы
знаем, что безумцы, решившиеся сбросить ее, перестают быть людьми, и
обретенное ими бессмертие не стоит того, чтобы к нему стремиться.
Легендам свойственно изображать миры, связанные с некими
таинственными и непостижимыми явлениями, в каком-то
патриархально-примитивистском духе. Увы, Джинг - тот самый, подлинный
Джинг - совсем не таков. Аборигены Джинга не живут в деревянных хижинах,
стоящих по берегам величественных рек, не поют по вечерам заунывных песен,
собравшись вокруг очагов, не ходят в звериных шкурах и не верят в
многочисленных духов и прочую чертовщину. Я повидал немало таких миров -
но Джинг совсем не таков. Я не склонен раскрывать его местоположение -
пусть оно останется тайной - и поэтому обойдусь без излишних подробностей.
Замечу только, что это метапланета. Высокоиндустриальная - иными
метапланеты и не бывают - с самобытной, утонченной культурой, но без
каких-либо существенных отличий от других цивилизаций, избравших сходный
путь развития. После университетской тиши, характерной для моего родного
Кандуонна, Джинг поразил бы меня - если бы за три прошедших года я не
посетил с десяток подобных миров. К тому моменту я уже перестал удивляться
и постарался, насколько возможно, сосредоточиться на получаемых от
профессора заданиях. И потому не кинулся, как это свойственно новичкам,
постигать соблазны этого нового мира, а сразу принялся за работу.
Только потому, наверное, я и стал обладателем подлинного джинга.
Основной язык Джинга - один из диалектов тхаангар-пранага. Это
обычная история для метапланет и, если вы интересовались лингвистикой и
знакомы с основными концепциями этого языка, то легко поймете, почему из
всех человеческих языков он наилучшим образом подходит для условий, в
которых обитают жители метапланет. В частности, конструкции двойного,
тройного и вообще кратного следования, естественные для тхаангар-пранага и
не имеющие адекватного перевода на другие языки, позволяют оптимальным
образом ориентироваться во внутренних пространствах метапланетных сфер,
поскольку, как было показано еще в глубокой древности, мысль и язык, на
котором она выражается, взаимосвязаны и обусловливают друг друга. По
своему опыту скажу, что до того, как мне удалось овладеть азами
тхаангар-пранага - я изучал классический его вариант под непосредственным
руководством профессора - мне нелегко было определиться на метапланетах,
ибо способность к пространственной ориентации, в отличие от языка, на
котором говоришь и мыслишь, есть свойство врожденное, и эта способность
была у меня не на очень высоком уровне.
Пожалуй, именно тхаангар-пранаг и возможности, которые он передо мной
раскрыл, и способствовали моему духовному возрождению. Мною тогда овладела
идея мышления на каком-то ином языке, на которым формулировка всех моих
жизненных невзгод была бы такой, что они перестали бы терзать мне душу, и
препятствия, которые казались мне непреодолимыми, просто исчезли бы из
сознания. Я не афишировал эти свои мысли, и потому только спустя много лет
узнал, что был далеко не оригинален.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10