- Тронулись, - сказал я.
И мы пошли. Берегом, вдоль быстрой Кргали, мимо прибрежных кустов,
иногда перешагивая через лужи и узкие ручейки, сбегавшие к реке из
прибрежных ключей.
Через десять минут мы были в лесу.
Поначалу все шло очень спокойно. Тропинка была хорошо различима, лес
вокруг просматривался вполне прилично - кустарника на этом участке
практически не было - мы еще не успели устать и шагали довольно бодро.
Если не знать этого, можно было подумать, что мы и не переправлялись через
Кргали - те же деревья вокруг, тот же мох под ними, так же хлюпает вода
под подошвами в низинах между холмами, так же появляются песчаные
проплешины около вершин. Только птиц совсем не слышно - но некоторые этого
просто не замечают. Лишь однажды я видел здесь ворону. Мертвую, конечно.
Когда я услышал шелест над головой, делать что-либо было уже поздно,
потому что раструб моего "эктона" смотрел в другую сторону. Я успел только
поднять голову и что-то крикнуть, когда калдара темной тенью пронеслась
надо мной и упала на Эйгона. Почти одновременно раздался выстрел Раджкара
и треск сработавшего разрядника, но я не смотрел, что там у них
происходит, я резко повернулся и успел встретить вторую калдару струей
пламени метрах в десяти за спиной. Горящий комок упал к самым ногам,
забрызгав сапоги черной дрянью из своего чернильного пузыря.
Я опустил приклад "эктона" и перевел дух. Опасности больше не было.
Калдары всегда нападают парами - в этом их большое преимущество перед
другими тварями на этом берегу Кргали.
Потом я развернулся. Эйгон лежал шагах в десяти впереди, накрытый
гигантской кожистой простыней калдары - наружу торчали только сапоги да
правая рука, сжимавшая карабин. В наушниках слышалось его тяжелое дыхание
да невнятное бормотание Раджкара - кажется, чего я уж никак не ожидал, он
шептал молитвы. Он стоял почти над Эйгоном и, держа карабин наизготовку,
озирался по сторонам. Он не делал глупостей - это успокаивало.
- Отключите защиту. Оба, - сказал я. - Пока что нам ничего больше не
грозит. Раджкар, стяните с него эту тварь и помогите встать.
Вообще говоря, всякого рода неприятности, подстерегающие человека в
стране айглов, слабо коррелируют друг с другом, но мне нужно было
успокоить их обоих. Так или иначе Эйгону нужно было помочь, и лучше будет,
если я при этом останусь настороже с "эктоном" в руках. Я остался стоять
на месте, озираясь по сторонам, пока Раджкар оттаскивал в сторону дохлую
тварь и помогал Эйгону. Тот встал с трудом, шатаясь сделал несколько шагов
в сторону и, опершись о ствол дерева, понемногу приходил в себя.
Оставалось надеяться, что это дерево не поражено кольцевиком.
- А я все-таки продырявил эту тварь, - сказал Раджкар с
удовлетворением. - Смотрите, шеф.
Я на секунду отвлекся от наблюдения, бросил взгляд на лежащую у ног
Раджкара калдару. В самом деле, в перепонке неподалеку от середины была
дырка от пули. Наверное, сотни две-три таких дырок несколько затруднили бы
ее полет - но все равно Раджкар показал себя молодцом, неохотно признался
я сам себе. Попал в калдару и не подстрелил Эйгона - просто чудесно.
- А что это за чудище? - спросил он.
- Калдара, - ответил я флегматично. Уточнять, рассказывать что-то о
ней не хотелось. Тем более, что скорее всего мы их больше не встретим в
этом походе. Но Раджкару было интересно.
- Калдара? Не помню такого названия. Давно они тут завелись?
- Года три, - ответил я и, чтобы пресечь разговор, повернулся к
Эйгону. - Как, пришли в себя?
- Почти, - дышал он по-прежнему тяжело, но уже выправлялся. Я ему не
завидовал - когда срабатывает разрядник, недолго и сознание потерять. Но
без защиты он был бы уже покойником. Рассказывают, что калдары обматывают
своих жертв перепонкой как коконом и зарываются под землю, чтобы целый год
переваривать добычу. А потом по лесу разлетается десятка два новых калдар.
Так, по крайней мере, утверждает Лыков.
Только кто это видел?
- Тогда включайте защиту и вперед. Вы тоже, - повернулся я к
Раджкару. Мы не прошли еще и половины пути. Надо было спешить.
Мы молча двинулись в прежнем порядке. Поначалу Эйгон шагал еле-еле,
шатаясь, один раз даже споткнулся и чуть не упал, но постепенно разошелся.
Километра два мы прошли совершенно спокойно. Потом местность пошла в гору
и лес стал меняться - исчез мох под ногами, сменившись хилой и какой-то
белой, как бы припорошенной мелом травой. И деревья тоже здесь росли
другие - таких на том берегу Кргали не бывает. Их корни - иногда толщиной
в доброе бревно - как щупальца расползались по земле от основания ствола,
образуя местами почти непроходимые переплетения. Тропинки больше не было -
здесь уже не могло быть тропинок, потому что деревья в этом лесу постоянно
переползали с места на место в поисках света и лучшей почвы под корнями
незаметно для глаза но неустанно меняя свое положение. Здесь было
относительно безопасно, пока ты не стоишь на месте. Тот, кто
останавливался, рисковал превратиться в удобрение для этого леса. Лет
сорок назад какой-то идиот вздумал вывезти несколько саженцев отсюда в
ботанический сад Каролуса. Он, конечно, не подумал о кольцевиках и прочих
прелестных созданиях с этого берега Кргали, и теперь на Каролусе больше
никто не живет. А говорят, там было неплохо.
Солнце висело уже над самым горизонтом, когда мы, наконец, вышли из
бродячего леса, и я вздохнул спокойнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16