Люди, по стечению обстоятельств наделенные этой субстанцией в достаточном
количестве, начинают проявлять необычайные способности, иногда сознательно,
но по большей части бессознательно становясь чудотворцами. В легендах о
чудотворцах, которых немало накопилось за многие века человеческой истории,
есть, как теперь представляется, рациональное зерно. Чудеса случались и
чудеса случаются. Но очень и очень редко. И дело здесь в том, как объяснила
Мария Франциску, что субстанция пси распределена между всеми живущими, хотя
распределена и крайне неравномерно. Она никуда не исчезает, но ее не
становится и больше. Она просто перетекает от человека к человеку. От
родителей - к детям. От умершего - к тем, кто его окружает. И хотя
случается, что один человек каким-то образом получает больше этой
субстанции, значительно больше, чем все остальные, но еще никто не смог
получить ее столько, чтобы стать по-настоящему сильным. Если бы кому-то
удалось собрать в себе всю пси, подаренную Тлагмахом роду людскому, то
человек этот сравнялся бы могуществом своим с самим Богом, он стал бы
могучим и всесильным обитателем Вселенной. И открылись бы перед ним великие
тайны бития, постичь которые не способен ни один из смертных, и осознал бы
он великий смысл жизни всех разумных, и вечность, которая открылась бы
перед ним, оказалась бы наполнена этим смыслом. Он знал бы и мог бы
совершать то, чего никогда не узнать и никогда не совершить простому
смертному.
Мы можем сегодня сказать, что именно эта ночь предопределила страшное
будущее Франциска. Ему показалось тогда, что он многое понял, что перед ним
открылись великие тайны, что он постиг истину и узнал путь, которым идти в
жизни. Такова была сила и убедительность слов Марии, что дар предвидения,
которым благодаря своей пси уже обладал в некоторой степени Франциск, не в
состоянии был предупредить его об опасности. В ту ночь воля его полностью и
добровольно подчинилась воле его странной - скажем пока так - возлюбленной,
и на долгое время он оказался марионеткой в ее руках. Разум его оказался
настолько подавленным, что даже память о событиях последующих нескольких
месяцев почти не сохранилась у него, и мы в состоянии судить о
происходившем тогда лишь по косвенным данным. Но кое-что из происходившего
мы знаем достаточно хорошо. В частности, мы с полной достоверностью
установили, что в окрестностях Аргвиля той осенью было совершено немало
кровавых убийств, но прямых доказательств виновности Франиска и его
возлюбленной в этих преступлениях у нас нет.
Зато косвенных указаний на это вполне достаточно.
Мы знаем, в частности, что впоследствии Франциск Гранвейгский обладал
многими поразительными способностями, которые не были присущи ему в юности.
Известны случаи, когда он безошибочно предсказывал ззсухи, ураганы,
наводнения, исходы войн и смерть владык. Он обладал и способностью исцелять
простым наложением рук, но пользовался этим даром крайне редко. Он, как
считали его современники, понимал мысли других людей как свои собственные,
а когда случалось ему говорить перед большой толпой, собравшейся на
очередную казнь колдунов и ведьм, то негромкий голос его отчетливо слышали
все присутствующие, хотя обычному человеку пришлось бы для достижения того
же эффекта кричать - так много собирал он народа на эти казни. Он мог
месяцами обходиться без сна и, как утверждали, не есть ничего по несколько
недель подряд. Все это позволяет с уверенностью говорить, что за то время,
которое не сохранилось в памяти у Франциска, он получил изрядное количество
субстанции пси, которая одна и может объяснить появление у бывшего монаха
столь необычных способностей. Нам известен лишь один способ, которым он мог
воспользоваться для получения пси - убийство. Так что, по всей видимости,
убийства в окрестностях Аргвиля в тот период лежат преимущественно на его
совести.
Но сам он либо ничего не помнил, либо заставил себя позабыть обо всем.
Лишь одно воспоминание осталось у него от того времени, и лишь оно одно
мучило его до самой смерти. Но связано оно было не с каким-то одним
определенным событием. Скорее, это воспоминание было синтезом многих
отдельных событий, и здесь уместнее было юы говорить о некоем знании,
приобретенном Франциском в тот период. Умело сконструированном знании об
изначальной греховности человеческой природы, о подлости и грязи, о
трусости и эгоизме, животной похотливости и глупости, которые будто бы
присущи любому человеческому существу от природы. За эти скрытые от нас
месяцы он сумел каким-то образом усвоить все это, он успел проникнуться
презрением и ненавистью ко всему роду человеческому, так что доброта и
терпимость, жалость и сострадание, казалось, навсегда покинули его душу. За
это сравнительно короткое время его сумели превратить в страшное чудовище,
которому чуждо и ненавистно почти все человеческое. И самое страшное
состояло в том, что это чудовище обладало способностями, далеко
превосходившими способности отдельного человека. И неизвестно, что
случилось бы с Франциском и с человечеством, презираемым им, если бы не
одно событие, круто изменившее его отношение к происходящему.
Это случилось зимой, в один из тех редких холодных дней, когда Аргвиль
ненадолго покрывался снегом, и жители его старались пореже покидать свои
жилища, чтобы не схватить ненароком губительную простуду. Как удалось
установить, Франциск и Мария по-прежнему жили в том же самом доме, причем
монах скрыл от окружающих - благо в городке было теперь много новых людей,
и это оказалось нетрудно - свое прошлое и свое происхождение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15