И победили бы - лучше бы жили, уж я-то
знаю. Я ведь и на той стороне был, переходил границу-то. Нисколько не
лучше люди там живут. Года через два или три после войны это было. Моя-то
родная деревня вместе со всем Пагеркеном по договору мирному к ним отошла,
ну и решил я родные места навестить. Вдруг, думаю, там кто еще остался из
родни, вдруг, думаю, приютят меня. А там даже и деревни не осталось,
пепелище одно, и всех жителей бывших расселили кого куда, так что и концов
не сыскать. Побродил я там, а потом решил назад в наш город подаваться.
Здесь, под герцогом нашим, хоть подавали калекам хорошо, потому что у
многих на Капласе родные погибли, а там я чуть с голоду не помер. Вот и
вернулся.
Эх, жизнь. Задумаешься вот так: зачем жил, для чего? И такая тоска
берет. Обычно-то я стараюсь не задумываться. Живу себе спокойно, жизни
радуюсь, вот как сегодня утром, и все вроде хорошо. А если вдуматься, так
и жить дальше не захочется. Может, и к лучшему все это - взять и покончить
разом. Конечно, дракона мне не одолеть. Куда убогому против дракона? Но
все хоть смысл какой-то в жизни появится, все знать буду, умирая, что не
напрасно жил. А впрочем, какое там не напрасно, если пользы никому не
будет от того, что я погиб? Правда, люди рассказывали, что ЭТО кого угодно
сильным делает и способным с драконом на равных биться, да разве можно
всему верить, что люди говорят? Какой с них спрос, с болтунов-то?
Я передохнул и потихоньку дальше двинулся, чтобы мимо башни пройти.
Рассказывают люди, что прежде здесь не башня стояла, что был здесь замок
родовой, в котором предки нашего герцога жили. А уж когда удалось в
подземелье того замка дракона заманить и заклятие на него наложить,
герцоги-то больше жить в нем не пожелали. Возвели себе у реки дворец,
который старым теперь называется, - сколько уж лет, как в том дворце
камаргосы расположились, - а здесь, на холме, башню эту построить
повелели. Мощная башня. Стены в основании, говорят, больше десяти локтей
имеют да в высоту локтей пятьдесят. В прежние-то времена в ней сильный
караул держали, следили все, чтобы дракон из подземелья не выбрался. Помог
бы против дракона караул этот, как же. А в колодец, что в подземелья-то
ведет, осужденных на смерть опускали. Может, и правда все это было, да
только при мне-то колодец этот уж давным-давно как замурован был. Да и в
саму башню уж давно никто не заходил, ворота лет пятнадцать назад кирпичом
заложили. Говорят, шеф камаргосов распорядился это сделать после того, как
какие-то бунтовщики внутри башни укрылись. Так что там внутри никого
теперь нет, и стерегут ее теперь только снаружи. Вон как раз и караулка
показалась.
И тут меня окликнули. Эй ты, слышу, оборванец, а ну пойди сюда.
Смотрю - здоровенный такой стражник из караулки вышел, ноги расставил и на
меня уставился. Куда, говорит, прешь? В южный, говорю, конец иду. Ты что,
говорит, не знаешь, что здесь теперь нельзя ходить? Нет, отвечаю, а
почему? Почему, почему. Камаргосы приказали. Поворачивай назад, старик,
пока я тебе по-хорошему говорю. Ходят тут, вишь, всякие, знамения видят, а
потом отвечай за них. Никаких, говорю, я знамений не видел и видеть не
хочу. Мне, говорю, всего-навсего до переулка дойти осталось, полсотни же
шагов до него, совсем же рядом. Неужели, говорю, не пустишь? А он ну
просто зверем смотрит. Топай, говорит, старик, назад, пока я тебе челюсть
не своротил. Мне, говорит, за тебя отвечать неохота. Если, говорит, через
минуту еще здесь будешь, я тебя в подземелье упеку. Повернулся и пошел
назад к караулке.
И тут я так обозлился, что не дай бог. Я, думаю, кровь за герцога
проливал, я всего лишился, без руки вот остался, еле хожу, а всякая
сволочь с копьем будет мне еще указывать, где ходить да как ходить! Был бы
человеком, пропустил бы в южный конец. Ведь назад-то, почитай, вокруг всей
башни снова топать. Дальше гораздо. А потом придется холм понизу обходить
- эдак я лишь к полудню добреду. И что только за народ нынче пошел,
честное слово? Раньше-то хоть к нам, ветеранам, внимание какое-то было, а
теперь каждый норовит обидеть. Эх, были бы ноги здоровые, я бы не
посмотрел на его угрозы, пробежал бы мимо, и все недолга. По переулку-то
он бы за мной гнаться не стал.
Да что толку обо всем этом думать? Еле хожу ведь. Нагонит и
накостыляет, а то и вправду в подземелье упечет. С камаргосами шутки
плохи, здорово его, видно, напугали. Повернулся я и потащился назад вдоль
стены башни. А солнце вовсю печет, укрыться от него совершенно негде. И
сердце еще заколотило, мочи прямо нет. Прислонился я к стене, сунул руку в
карман и думаю: наплевать мне на все, вот сейчас, вот прямо сейчас, возьму
и надену ЭТО. И будь что будет. Вот возьму и надену.
А потом - сам не понимаю, как это получилось, - вынул я его из
кармана и аккуратненько так положил у самого основания стены. Ямка там
была, булыжника одного не хватало. И пошел дальше. Даже не оглянулся ни
разу. Незачем мне было оглядываться, что я там потерял? Пусть и паршивая у
меня жизнь, пусть и повеситься лучше, чем так жить, но я не буду за всех
за них с драконом сражаться. Ищите себе другого дурака. А с меня хватит, я
свое отвоевал. Чего хорошего вы мне сделали, чтобы я ради вас смерть
принял?
Ничего. Ну и к черту вас всех!

СТРАЖНИК
Зря, конечно, я его так шуганул. Сразу же видно - безобидный старик.
И без руки к тому же. Я же сам виноват - отпустил Екара в город, не
уследить одному за всей площадью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34