Идеал, конечно, штука хорошая, но только до
тех пор, пока он остается абстракцией. Идеал же в реальной жизни - увольте.
Хотя бы потому, что сами-то мы, как ни стараемся, быть идеальными не в
состоянии.
Впрочем, на проблему эту возможны разные взгялды, так что я, пожалуй, не
стану углубляться. Каждый сам может мысленно прокрутить различные варианты.
И хотя несомненно, что аборигены Орьеты устроились прекрасно, и многие из
нас, если не все, как я уже отмечал, были бы не прочь подобрать себе
спутницу жизни, следуя их рецепту, вряд ли это принесло бы нам счастье.
Сомневаюсь, чтобы современный человек обладал в достаточной степени
первобытной непосредственностью, свойственной аборигенам, чтобы, оставаясь
самим собой - а как без этого можно быть счастливым?- существовать рядом с
идеальным образом своей любви и не чувствовать себя при этом ущербным.
Но я вернусь к своему рассказу. Долгое время никаких вестей с Орьты не
поступало. Еще бы, окраина Галактики, куда летают лишь от случая к случаю.
После той знаменательной беседы с нашим общим знакомым я специально следил
за информационными сводками и даже изучил между делом материалы трех
этнографических экспедиций, побывавших на Орьете и изучивших быт и нравы
туземцев. Должен сразу сказать, что этнографы, как и положено настоящим
ученым, были людьми добросовестными и скороспелых выводов не делали. Так
что вся "сенсационность" вокруг Орьеты - продукт поспешных домыслов не в
меру ретивых журналистов, готовых из всего сделать сенсацию. Но и
сказанного выше материалы экспедиций не опровергали. Действительно, в
деревнях аборигенов, где работали исследователи, все дети были мальчиками.
Действительно, юноши, становясь мужчинами, вырезали из дерева своих будущих
спутниц. Действительно после совершения неких таинственных обрядов
деревянная фигура каким-то образом превращалась во вполне реальную, живую
женщину, воплощавшую в себе идеал своего творца. И хотя все исследователи
признавали, что тут что-то не так, что где-то в этой цепи квазипричин и
квазиследствий утеряно необходимое звено, хотя предлагалось множество
вполне реалистических объяснений таинству оживления деревянных скульптур на
Орьете, само по себе воплощение в жизнь некоего подобия древнего
человеческого мифа создавало вокруг себя такую атмосферу, что объяснения
эти в расчет не принимались. Тем более, все они пока были чисто
умозрительными и не имели под собой фактической основы. Да и, говоря по
правде, меня лично мало волновали объяснения. В конце концов, какое
значение для счастья моего друга имело то, откуда в действительности
брались на Орьете женщины? Главное ведь было в другом - они появлялись, и
они были идеальными, и я никак не мог решить для себя вопрос о том, сумеет
ли Каньяр, наконец, обрести для себя счастье со своей идеальной
возлюбленной, и не предстоит ли ему пережить еще одно жизненное крушение -
на сей раз, вполне возможно, последнее?
Мало-помалу беспокойство мое за судьбу друга нарастало, и потому, узнав,
что на Орьету направляется очередная экспедиция, я бросил все свои дела и,
приложив немало усилий, попал в ее состав. Это оказалось делом нелегким,
потому что экспедиция была необычной. Не научной экспедицией, в которых
всегда ощущается потребность в людях, готовых выполнять любую черновую
работу. Нет, Фонд Галактической Информации посылал свою киногруппу для
проведения съемок на нескольких отдаленных планетах, в число которых
входила и Орьета. Если вы знаете, сколько платит ФГИ своим сотрудникам, то
поймете, каких трудов стоило мне пробиться в состав экспедиции. Но дело
того стоило. Путешествие это я до сих пор вспоминаю как самое интересное в
моей жизни, несмотря на то, что работать мне пришлось как каторжнику. И,
поскольку летучему змею с Полундры-5 по чистой случайности - я зачем-то
нагнулся - не удалось откусить мою голову, а на Гейзере, влипнув в шипучку,
я сумел выпрыгнуть из ботинок, не расшнуровывая их - вы не пробовали?-
через полгода примерно после нашего отправления ступил я, наконец, на землю
Орьеты.
Мы разбили лагерь неподалеку от туземной деревушки, облюбованной еще
предыдущими экспедициями, и, установив контакты с местными жителями - народ
там, кстати сказать, чрезвычайно радушный и гостеприимный - начали
готовиться к съемкам. Процедура этой подготовки уже не вызывала у меня ни
малейшего удивления. Режиссер круглыми сутками дрых в своей палатке под
предлогом обдумывания творческих планов, выползая оттуда лишь для того,
чтобы устроить кому-нибудь очередной разнос. Трое его помощников под
предлогом поиска интересной натуры откровенно валяли дурака и от скуки
иногда действительно находили что-то примечательное. Вся остальная команда
спала, ела, резалась в карты и сплетничала по поводу очередного романа
секретарши нашего продюсера. Сам он, отчаявшись сладить с буйным
темпераментом этой особы, мудро следовал примеру режиссера и почти не
показывался из своей палатки. Ну а я, пока все занимались такими важными и
полезными вещами, пахал с утра до ночи, юстируя камер-экраны, которые наш
бегемот-оператор умудрялся расстроить за полчаса работы. И потому сумел
впервые выбраться в деревню лишь суток через пять после нашего прибытия.
Деревня впечатляла. У нас, на Земле, да и в других обитаемых мирах,
собрано немало примечательных произведений искусства со всех уголков
Галактики. Но эта деревня - как, впрочем, и любая другая деревня на Орьете
- будь она перенесена в неизменном виде куда-нибудь в Сэвидж-музеум или же
в Центр деревянного зодчества, составила бы жемчужину коллекции.
1 2 3 4 5 6 7