Я не раз наблюдала за тем, как скромные на вид женщины танцевали друг с другом, бесстыдно прижавшись лицами и всем телом. Я слышала, как женщины шептали друг другу слова любви и договаривались о тайных свиданиях, в то время как их шоферы терпеливо ждали своих хозяек па автомобильных стоянках. Затем они отвезут этих женщин к их мужьям, которые в этот же вечер испытывали на себе чары других мужчин.
В то время как мужчинам все сходит с рук, за поведением женщин следят, не спуская глаз. Это видно из всевозможных правил и предписаний, которыми регламентирована жизнь женщин.
Несколько лет назад из одной саудовской газеты я вырезала небольшую статью, чтобы показать сестрам. Меня раздосадовал еще один дурацкий запрет, возложенный на женщин. В школах для девочек было запрещено пользоваться косметикой. Заметку на этот счет я обнаружила случайно в одной из старых газет, что собиралась выбросить.
В статье говорилось:
***
Запрет на пользование косметикой в школе
Глава школьного образования девочек в Эль Расе Абдулла Мухаммад Аль Рашид настоятельно приказал всем ученицам, а также персоналу школы, находящейся под его руководством, на территории учебного заведения воздержаться от пользования косметикой, тенями и любым гримом вообще, а также украшениями.
Директор добавил, что кое-кто из персонала и учениц был уличен в ношении прозрачных одежд, обуви на высоких каблуках и пользовании косметикой, в то время как подобные вещи запрещены. Поскольку от учениц требуется единообразие в одежде, то учителя должны подавать им хороший пример. К нарушителям школьных правил властями незамедлительно будут применены карательные меры, добавил в конце Аль Рашид.
***
Я очень хорошо помню, что сказала тогда своим сестрам, закипая и сердито потрясая у них перед носом вырезкой.
– Посмотрите! Вы только посмотрите! Мужчины в этой стране желают указывать нам, какую обувь носить, какими лентами повязывать волосы и в какие цвета красить губы!
Мои сестры, гнев которых не шел ни в какое сравнение с моим, хмуро пожаловались на то, что наши мужчины одержимы желанием контролировать все аспекты нашей жизни, даже те, что считаются сугубо личными.
По моему мнению, именно эти фанатичные контролеры, что управляют нашей рутинной жизнью, и бросили мою дочь в объятия другой женщины!
Испытывая величайшие мучения и ничуть не оправдывая отношений моей дочери с другой женщиной, я понимала, что в условиях тех строгих ограничений, в которые она попала, родившись существом женского пола, ей не оставалось ничего иного, как искать утешения с себе подобной.
Зная проблему, я теперь не чувствовала себя такой беспомощной в поисках выхода из создавшегося положения.
Карим боялся, что полученный Махой опыт испортилее характер. Но как мать я не могла согласиться с этим. Я сказала Кариму, что тот факт, что Маха захотела поделиться своим самым потаенным секретом с теми, кто ее любит больше всего на свете, свидетельствует о ее выздоровлении.
В оценке ситуации я оказалась права. После долгих месяцев квалифицированного лечения Маха была готова к восприятию материнского руководства. Впервые за всю свою короткую жизнь Маха почувствовала необходимость стать ближе к матери и общаться с ней. Со слезами на глазах она призналась в том, что с тех пор, как себя помнит, всегда ненавидела всех мужчин, кроме отца. Но пока она не знала, как объяснить это.
Я почувствовала себя виноватой в этом, подумав, не могли ли мои собственные предубеждения против мужского пола передаться плоду, который я вынашивала в своем чреве. Создавалось такое впечатление, что моя дочь, лежа в лонной колыбели, заранее получила предупреждение о злобной натуре мужчин. Маха призналась мне в том, что первую травму перенесла в то время, когда мы с Кари-мом были вынуждены жить отдельно, что еще более подорвало ее доверие к мужчинам.
– Что плохого сделал отец, что нам пришлось спасаться от него бегством? – спросила она.
Я поняла, что Маха говорила о том времени, когда Карим хотел взять вторую жену. Не желая делиться своим положением жены с другой женщиной, я, забрав детей из летнего лагеря в Эмиратах, вместе с ними бежала из королевства во французскую деревню. Франция с ее гуманными людьми, дающими приют страждущим, казалась идеальным местом для защиты моих детей в то время, как я вела длинные, многомесячные переговоры с моим мужем относительно его женитьбы на другой женщине. Как я старалась избавить детей от страданий по поводу моего неудавшегося брака и нашего ухода от Карима!
Какая глупость! Теперь я знаю, что было большой самоуверенностью думать, что любой, даже самый малый конфликт между родителями не отражается на эмоциональном здоровье ребенка. Услышав от Махи о том, что мой поступок усилил ее душевную боль, позволив порочным мыслям дать всходы в ее сознании, я испытала такие страдания, по сравнению с которыми предшествующая мука была ничто. На какое-то мгновение во мне поднялась буря гнева на моего мужа, который принес нашим трем детям столько горя.
Маха призналась еще, что даже после того, как мы с Каримом пришли к соглашению и воссоединились в одну семью, наша продолжавшаяся борьба нарушила безопасность кокона, в котором жили дети.
Когда я коснулась вопроса относительно отношений моей дочери с Айшей, Маха доверительно сказала, что мысль о том, что женщины могут любить женщин, а мужчины мужчин, никогда не приходила ей в голову до того дня, пока Айша не показала ей журналы, принесенные из кабинета ее отца. В них были представлены фотографии красивых женщин, занимающихся любовью друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87