Во время допроса в контрразведке «Калэ» выпрыгнул из окна третьего этажа, сломал ноги и был увезен в больницу.
В газете «Одесская почта» от 7 марта 1919 года появилась заметка под названием «Прыжок с третьего этажа»:
«Из гауптвахты при штабе в гостинице „Майбах“ на Малой Арнаутской улице вчера выбросился из окна третьего этажа один из арестованных. Как нам передают, арестованный, разбив окно, выбросился на тротуар и сильно расшибся. В карете „Скорой помощи“ он был отвезен в Комендантское управление, откуда по распоряжению дежурного офицера препровожден в Бульварный район.
Личность арестованного не установлена».
Попытки контрразведчиков забрать «Калэ» из больницы успеха не имели, и после ухода англофранцузских войск он стал председателем одесской ЧК под фамилией Калениченко, сменив на этом посту знаменитого Павла Онищенко.
* * *
В начале 1919 года в Одессе издавалось много газет.
Одну из них — «Призыв» выпускала группа московских и петроградских газетчиков, бежавших на Юг.
Особой активностью среди них выделялся Василий Регинин, писавший на темы городского быта. Он был также автором многих сенсационных и скандальных материалов. Благодаря широким светским связям и близости к хорошо информированным кругам столичным журналистам удавалось печатать материалы, которые другим газетам были недоступны.
20 марта в газете «Призыв» была опубликована небольшая заметка:
«БОЛЬШЕВИКИ — ГАСТРОЛЕРЫ В ОДЕССЕ
По улицам Одессы совершенно свободно разгуливают большевистские гости из Совдепии.
ГРОХОТОВ — комиссар по иностранным делам на Мурмане, в свое время арестовывавшийся английским командованием и благополучно скрывшийся.
ПЕТИКОВ — тоже архангельский гастролер, убийца адмирала Кетлинского.
ГРАФ ДЕЛАФАР ЛЯ-ФАР — член московской чрезвычайки».
Заметка была напечатана без подписи.
Анонимный автор свел в одну компанию с Делафаром двоих — Грохотова и Петикова. Разведчик сразу обратил внимание на нарочито-подчеркнутое написание его фамилии на французский манер и на упоминание аристократического титула.
Значит, аноним хотел показать, что он давно и хорошо знает Делафара.
Какую цель преследовал автор заметки? Предупредить всех троих о грозящей опасности? Или, наоборот, сообщить о них в контрразведку, не раскрывая себя?
Вопросы, вопросы…
О Грохотове и Петике (а не Петикове, как было напечатано в газете «Призыв») Делафар знал по рассказам заместителя председателя ВЧК Михаила Кедрова.
Леонид Грохотов, бывший матрос Первой статьи Мурманского флотского экипажа, особый комиссар от Комиссариата по морским и иностранным делам при Мурманском совете, был схвачен интервентами, бежал, впоследствии работал во фронтовых армейских чрезвычайках.
Алексей Петик, некогда трюмный матрос линкора «Чесма», работал на Мурмане в органах ЧК.
Во время интервенции на Севере разыскивался белой контрразведкой по подозрению в убийстве контрадмирала Кетлинского и в организации взрыва в центре Мурманска 12 июля 1918 года, когда в окно квартиры одного из пособников интервентов была брошена бомба, но тот отделался ранением.
Делафар ничего не знал о планах Москвы по заброске Грохотова и Петика в Одессу, но не исключал их присутствия в городе. Оба они были из матросов и могли быть направлены в Одессу для помощи подпольщикам или с другим заданием.
В Одессе у Делафара был собственный секретный канал — «Мирограф», собственные явки, и он мог работать независимо от одесского подполья.
Но в полном отрыве от подполья Делафар действовать не мог.
Столкнись они в опасном соседстве, не зная «кто есть кто», и последствия станут непредсказуемыми.
Подпольщики могли невольно выдать переводчика французского штаба Делафара, прекрасно говорящего по-русски и по-французски, не зная, что он разведчик.
Руководитель подполья должен был знать, кто и с каким заданием действует вокруг него. В Одессе это был Иван Федорович Смирнов, заброшенный в город в конце ноября 1918 года с паспортом на имя купца второй гильдии Николая Ласточкина.
Только с ним из всего подполья имел право общаться «Шарль».
«Шарль» понимал, что не только он, не только Грохотов и Петик работали в Одессе со специальными заданиями. Были и другие неизвестные ему заброски и оседания, действия и поручения, о которых знал только Ласточкин. Знал, но делиться ни с кем не имел права. Кто же все-таки был автором заметки в «Призыве» о большевиках-гастролерах в Одессе?
Только через много лет одесский чекист и историк Никита Брыгин сумеет доказать, что к этой заметке причастен международный авантюрист, агент английских спецслужб Сидней Рейли (Розенблюм), находившийся в это время в Одессе.
Самое странное и неожиданное ожидало разведчика впереди.
На следующий день после появления заметки о «большевиках-гастролерах» в той же газете «Призыв» было опубликовано следующее сенсационное сообщение:
РУССКИЕ БОЛЬШЕВИКИ ЗА ГРАНИЦЕЙ
(ПОКУШЕНИЕ НА ВЗРЫВ ЭЙФЕЛЕВОЙ БАШНИ)
«Матэн» сообщает: из Лондона получены сведения, что два большевистских агитатора, человек по имени Лафер и женщина Галина Руденко получили распоряжение создать в Испании большевистскую базу и взорвать Эйфелеву башню во время мирного конгресса.
Они выехали из Москвы 19 февраля, направляясь в Испанию по фальшивым паспортам. Они именуют себя Георгием и Елизаветой Торше.
Благодаря этим паспортам они беспрепятственно выехали из Одессы. С ними проехало третье, неизвестное лицо».
— Над этим абсурдным, рассчитанным на обывателя, сообщением стоило подумать.
Прежде всего имя — Георгий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96