Одним из них был англичанин Герберт Хиндл, пожилой холостяк, осуществлявший в Таиланде пропагандистскую программу ООН по борьбе с выращиванием наркотических средств. Видимо, эта борьба не занимала у него много времени, поскольку его почти всегда можно было застать в клубе. Хиндл был хорошо осведомлен о многих членах клуба, в том числе и о Фримане, с которым поддерживал дружеские отношения.
— Хорст совсем лишился ума от своей секретарши, — сказал, подсев ко мне, Хиндл, кивая на уединившихся за дальним столиком Фримана и его подругу. — Он потерял не только чувство меры, но и не заботится о самосохранении.
— Почему?
И Хиндл, придвинувшись ко мне, стал с интригующим видом рассказывать любовную историю своего приятеля.
Муан по конкурсу прошла на работу в «Суис-тревел», видимо, очень понравилась шефу и он вскоре сделал ее своей секретаршей, а потом, по ее просьбе, взял шофером и ее мужа, положив ему очень хорошую по местным стандартам зарплату.
Муан не любила своего маленького и щуплого супруга и даже на людях относилась к нему с пренебрежением. Она стеснялась, что он малообразован, еле-еле говорит по-английски. По китайской традиции, их сосватали родственники, и она была вынуждена находиться с ним в браке. Он же очень любил свою красавицу-жену и полностью подчинялся ей. Это настолько распустило ее, что она даже не считала нужным скрывать от мужа своей любовной связи с Фриманом.
— Ты представляешь, до чего доходит, — говорил мне с возмущением Хиндл. — Сейчас они развлекаются в клубе, а парень сидит в машине и ждет их. Да это еще что! Хорст сам рассказывал мне, что иногда после работы шофер привозит их к нему домой. Фриман говорит, что ему нужно показать Муан кое-какие документы, ведет ее в дом и там они занимаются любовью. А муж в это время сидит в машине и терпеливо ждет, пока освободится его жена.
— А может быть, он смирился с этим. Фактически продал жену Фриману. Ведь ты мне сам сказал, что Хорст платит ему хорошие деньги.
— Нет, это не так. Сам Хорст говорил, что парень ревнует, злится, но ничего не может поделать. Он под каблуком у жены, да и боится лишиться хорошей работы.
— Тогда я не понимаю, почему Хорсту в этой ситуации грозит какая-то опасность.
— Ты просто плохо знаешь китайцев. А я работаю в Юго-Восточной Азии почти тридцать лет, жил и в Гонконге, и на Тайване, и в Сингапуре. Дело в том, что исторически жизнь приучила китайцев быть терпимыми ко всему, но они очень мстительны, страшно злопамятны и никогда не прощают обид и унижений, особенно европейцам. Китаец долго может делать вид, что не держит на кого-то зла, и даже демонстрировать расположение, а то и дружелюбие к этому человеку, но уже при первой же возможности жестоко отомстит ему, сделав это скрытно, аккуратно, без последствий для себя…
— Эй, что вы там шепчетесь, — раздался голос подвыпившего Фримана, — присоединяйтесь к нам, есть о чем поговорить.
Пришлось пересесть за столик Хорста и его подруги. Тот быстро заказал всем по порции виски.
— Может быть, нашей фирме здорово подфартит, — сказал с довольной улыбкой Фриман. — Конгресс США на днях принял решение об оказании гуманитарной помощи камбоджийским беженцам в Таиланде на колоссальную сумму. Морем из Америки будут поступать продукты, медикаменты, одежда, посуда и прочее. Дороги в тех местах плохие, поэтому автоперевозки стоят очень дорого. Местные транспортные компании уже начали рвать друг другу глотки. Но напрасно.
— Почему? — спросил его Хиндл.
— А потому, Герберт, что эксклюзивное право на это дадут «Суис-тревел» и ее здешним подрядчикам, владельцам грузовых автомобилей. Да и фрахтовать суда процентов на тридцать будем тоже мы. За меня «Красный крест», не зря же я за бесценок перевозил посылки беженцам от их родственников-эмигрантов.
— Опасное дело, Хорст, — снова перебил его Хиндл, — тайские транспортные компании — это такая мафия!
— Да это я и без тебя знаю. Но они никуда не денутся. Американцы тоже склоняются в мою сторону. Нужна только простая формальность, слетать в Вашингтон и уладить кое-какие вопросы с представителями конгресса. У меня уже есть билет на завтра…
В номере люкс фешенебельной вашингтонской гостиницы в креслах у журнального столика расположились двое мужчин респектабельной внешности. Один из них достал из папки бумаги и передал другому. Тот быстро пробежал их глазами и стал подписывать. Потом на столе появился небольшой атташе-кейс. Первый открыл его, а второй, отложив в сторону бумаги, стал пересчитывать лежавшие там пачки долларов. В этот момент распахнулась дверь и в номер ворвалось несколько человек в штатском, полицейские, фоторепортеры. Двое респектабельных мужчин быстро оказались в наручниках.
Этот короткий сюжет об операции ФБР, заснятый скрытой камерой, передали все крупные телекомпании мира. Снимки данной сцены с обширными комментариями обошли многие крупные газеты, в том числе и таиландские. Взятку давал Хорст Фриман, а принять деньги намеревался член конгресса США, отвечающий за осуществление гуманитарной помощи камбоджийским беженцам в Таиланде.
По делу конгрессмена началось расследование, а Фриман недели через две после этого случая прибыл в Бангкок. Все понимали, что провести эту операцию ФБР смогло только при его содействии.
В клубе иностранных корреспондентов он появился в субботу, через несколько дней после приезда. Немецкий фоторепортер Ганс Венцель, известный пьяница, шутник и хулиган, увидев Фримана, сразу же захлопал в ладоши. Его поддержало еще несколько человек. Потом Венцель громко выкрикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96