Может ли быть виновен целый народ? Можно ли обвинять весь чеченский народ в преступлениях, творившихся и творящихся на территории Чечни со времени прихода к власти Дудаева?Но ведь ответ дан решениями Потсдамской конференции: «Союзные армии осуществляют оккупацию всей Германии, и германский народ начал искупать ужасные преступления, совершенные под руководством тех, которым во время их успехов он открыто выражал свое одобрение и слепо повиновался.Союзники не намерены уничтожить или ввергнуть в рабство немецкий народ. Союзники намереваются дать немецкому народу возможность подготовиться к тому, чтобы в дальнейшем осуществлять реконструкцию своей жизни на демократической и мирной основе. Если собственные усилия германского народа будут беспрестанно направлены к достижению этой цели, то для него будет возможность с течением времени занять место среди свободных и мирных народов мира.Убедить немецкий народ, что он понес тотальное военное поражение и что он не может избежать ответственности за то, что он навлек на себя, поскольку его собственное безжалостное ведение войны и фанатическое сопротивление нацистов разрушили германскую экономику и сделали хаос и страдания неизбежными». («Тегеран. Ялта. Потсдам». Москва, 1970, стр. 386, 388).Итак, оккупация может быть демократической и ставящей целью демократию.Итак, народ может быть признан преступным и обязанным, и принужденным искупать преступления, совершенные под началом тех, кому он открыто выражал свое одобрение.Германия была лишена суверенитета, Германия была лишена собственной государственности, ибо оставление германскому народу государственной независимости грозило мировой войной, а тем самым и смертельной опасностью человечеству.Итак, государственная независимость, в случае абсолютно аналогичном чеченскому, была признана смертельно опасной для окружающих и потому недопустимой. Вот моральная основа для введения войск в Чечню и, быть может, как только станет очевидна смертельная опасность Чечни, чеченизма, чеченской морали и чеченского целеполагания для всего человечества, эти соображения станут моральной основой для введения новых союзных войск в Чечню и действий с нею в полной аналогии с действиями в отношении гитлеровской Германии. В марте 1983-го года в Чистопольской тюрьме я писал: «Оттого, что закрывали глаза на внутреннюю политику государства, с которым строили отношения, от неестественной этой и подловатой практики и произошел Мюнхен. Мы живем во времена, когда не можем и не должны, строя межгосударственные отношения, спокойно смотреть, как созревает государство-преступник, как натаскивается народ на высший уровень злобности к не таким, как он сам, как он обретает эту злобность… Это уже не внутренние дела, или это дела, которые суть откровенная предпосылка дел внешних». (Вазиф Мейланов «Из первых рук», Махачкала, 1990, стр.27).Тогда, в 83-м, эти рассуждения относились к Советскому Союзу, сегодня в 1995-м, эти рассуждения полностью приложимы к дудаевской Чечне. Оттого, что закрывали глаза, имевшие свободный доступ к российским средствам массовой информации, Ковалев и Гайдар на внутреннюю политику Чечни, от неестественной этой и подловатой практики и произошла вся сегодняшняя Чечня. Оттого, что облеченный властью господин правозащитник спокойно взирал, как созревает государство-преступник, как натаскивается чеченский народ на высший уровень злобности к не таким, как он сам, как он обретает эту злобность, и произошла чеченская война. В немалой степени из-за трусливой преступной политики проползших к власти Ковалевых, Гайдаров, Юшенковых, Шейнисов, Старовойтовых и т д., сегодня гибнут солдаты, женщины, дети. 18. Принцип «pereat mundus, fiat justitia!» не может быть ослаблен Вот особенность его. Это не означает, что для торжества юстиции необходимо разрушать мир: если торжества Закона можно достигнуть без разрушения мира, то ради бога. Но «мир» должен знать, что торжество Закона будет установлено. Что закон не отступит только потому, что за торжество юстиции придется платить слишком большую цену. Если «мир» не готов платить любую необходимую для торжества Закона цену, то такой «мир» непременно погибнет. Зло (преступники) будет знать, что надо упереться до некоего конечного предела, – и Закон отступит. И все – с Законом, с идеей Закона будет покончено. До конечного предела упереться ничего не стоит. Зато потом, выстояв, можно станцевать победу над Законом. Для преступника эта цель стоит каких угодно трат.Чего стоит Закон, ставящий целью не достижение результата, а достижение лишь некоего уровня усилий по достижению результата? Да ничего он не стоит. Если сегодня закон в России чего-то стоит, то только потому, что не прекращаются действия по достижению торжества Закона в Чечне. Махачкала, ноябрь 1995 года 19. «Я договариваюсь с субъектами силы» – говорит генерал Лебедь. т. е. не с субъектами правоты, или хотя бы права, а – подчеркнуто – силы. Но ведь субъектами силы являются и организованные преступники – Лебедь это понимает и сознательно идет на сотрудничество и договор с преступниками. Это аморализм, и Лебедь осознанно аморален.Как аморальны в сегодняшней России почти все журналисты, тележурналисты, депутаты, правозащитники.Вся эта пишущая, пляшущая и глаголящая с экрана публика (и сорокалетняя молодежь, в отчаянии провозглашающая себя элитой, и старики, вдруг обернувшиеся демократами, и люди, пока официальным судом не признанные преступниками, но народной молвой (у нас в Дагестане) и общественным мнением, безусловно признаваемые таковыми) радостно поддержала Лебедя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23