— Нашел ведь с кем свои корни связать, с польской братвой.
Мазуров хитро улыбнулся.
— Ну почему же так, товарищ майор? — шутки ради обращаясь к Летневу по званию, изумился он. — Я уверен, что и среди мазуриков хватало достойных парней. Не все же были разбойниками и ворами!
— Если вам интересно мое мнение, — заплетающимся языком проговорил командир, — то все поляки — разбойники и воры!
Компания захохотала.
— А может быть, она берет свое начало от названия не менее известных Мазурских болот? — серьезным тоном поинтересовался старший лейтенант. Было странно наблюдать, что выпивая не меньше других, выглядел он абсолютно трезвым.
— Может, и так, — согласился Мазуров и задумчиво откинулся на траву.
— Чем же они так известны, эти самые Мазурские болота? — задал вопрос Задунайский. — Я, к примеру, о таких впервые слышу.
— Известность у них самая что ни на есть печальная, — хлопнул себя по ноге Летнев. — Там русских солдат в 1914 году не одна тысяча полегла.
— Подожди, — приподнялся на локтях командир части, — а кто ими тогда командовал? Не эти ли… как их? Черт, я фамилии… этих двоих забыл!
— Генералы Самсонов и Ранненкампф, — удивил всех своими глубокими познаниями в военной истории майор.
— Во-о-о-о!!! — протянул командир. — И тут без немчуры не обошлось!
Все посмотрели в сторону Вальтера. Однако тот уже успел задремать.
— А я вот слышал, что в Мазурских болотах еще и оборотни водились. Правда, давно это было, — глядя в костер, негромко сообщил инженер-геолог.
— Че они-то там делали? — словно разговор зашел о чем-то обыденном, спросил прапорщик.
— Мазуриков за жопу кусали! — во весь голос заржал командир части.
Его примеру последовали и остальные, тем самым разбудив Вальтера. Немец со сна никак не мог сообразить, где он находится, и что за люди, еще и говорящие на чужом языке, его окружают. Однако его взор быстро прояснился и он, облегченно вздохнув, выматерился.
— Он говорит, что уже было подумал, что находится на том свете, да еще и в преисподней. А нас принял за бесов, — кивнув на огонь, перевел бормотания Вальтера Мазуров и рассмеялся.
— Посмотри-ка какая сволочь, — вытирая слезы, хохотал командир, — он нас еще и бесами обзывает.
Ночь обещала быть длинной. Владимир Иванович Мазуров продирался сквозь густой подлесок, выискивая подходящее место, чтобы сходить по нужде. Темнота кругом была такой густой, что на глазах слабеющий фанарик лишь слизывал черноту с самых близких веток и листьев. Негромкая болтовня у костра долетала сюда нестройным хороводом приглушенных расстоянием и преградами звуков. Мазуров мог лишь догадываться, о чем беседовали его порядком захмелевшие спутники, хотя вариантов было не так уж и много. А если уж совсем честно, то разговор у военных мог идти только о двух вещах — либо о службе, либо о бабах. Неожиданно возникший из темноты, у самых глаз, острый сук заставил Мазурова резко остановиться. Облегченно вздохнув, он стал было расстегивать ширинку. А в следующий момент до его слуха долетели не типичные для леса звуки. Где-то совсем неподалеку кого-то выворачивало наизнанку. Владимир Иванович забеспокоился. Это мог быть Вальтер, за которого Мазуров «отвечал головой». Во всяком случае, супруга немца отпустила его на совместную рыбалку с русскими только на этих условиях. Неприятные звуки послышались вновь. Мазуров снова включил фонарик, но толку с него оказалось мало. Батарейки сели окончательно. Выставив перед собой руки, Владимир Иванович двинулся в указанном звуками направлении. Он не успел еще сделать и двадцати шагов, как страдальческий голос остановил его.
— Кто здесь?
Если Владимир Иванович не ошибался, то этот голос принадлежал его новому знакомому — старшему лейтенанту.
— Все в порядке? — спросил Мазуров в темноту.
В ответ послышалось лишь недовольное сопение.
— Может быть, я могу вам чем-то помочь? — не унимался геолог.
— Идите своей дорогой, уважаемый, — раздраженно донеслось из темноты.
Мазуров пожал плечами и повернул назад. А минутой позже старшего лейтенанта снова вырвало.
Прапорщик Задунайский вернулся из палатки с бутылкой наливки домашнего приготовления.
— Моя Зинка очень гордится своими наливками, — сообщил он, поглаживая темную бутылку.
— И неспроста, — расставляя на деревянной коряге пузатые рюмки, отозвался Летнев. — Ей впору здесь свой магазинчик открывать. Вот бы немцы обрадовались.
Губы прапорщика растянулись в довольной улыбке.
— Я пасую, — выбравшись наконец из леса к костру, заявил Мазуров.
— Ну, ты это прекращай, Володя, — обратился к нему командир части.
— Нет, правда, я пивком обойдусь, — Владимир Иванович направился к воде с целью извлечь оттуда пару бутылок.
— Мазуров, — весело окликнул его командир, — это приказ!
Геолог рассмеялся и ответил:
— Спешу вам напомнить, что я не военный. На меня ваши приказы не распространяются.
— Да ладно ты, Иваныч, не занудствуй! Успеешь еще пивка попить! — пробубнил Задунайский. — А то, что же я Зинке своей скажу? Она ж меня наверняка спросит, все ли пили, и всем ли понравилось. Неужели ты мою бабу обидеть хочешь?
Мазуров тяжело вздохнул.
— Ладно, так уж и быть. Наливайте!
Угомонились рыбаки только под утро, часа в четыре. Владимир Иванович спал беспокойно. Ему несколько раз казалось, что он слышит жуткие крики в лесу. Но каждый раз, как он открывал глаза, его окружала лишь душная палаточная тишина. В животе бурчало, и он, мысленно проклиная Задунайского, поворачивался на бок и снова проваливался в небытие.
Когда рыбаки окончательно проснулись, было уже светло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95