Когда мы с Б'оремосом впервые подъехали к пещере, я не знал, чего
ожидать. Мне говорили, что Линни постарела, и я знал, что благодаря
Ротационному приспособлению Хуланлока те пять лет, что я провел в
лаборатории, здесь были пятьюдесятью. И все же у входа в пещеру стояла
высокая красивая молодая женщина и устраивала из веток помост. Ее длинные
темные волосы были собраны и уложены в корону из кос, она хмурилась,
трудясь над нелегким делом.
- Линни! - окликнул я ее раньше, чем Б'оремос смог остановить меня.
Она подняла глаза, и в тот же момент я понял, что ошибся. У нее был
немного более низкий лоб и немного больший рот, чем у Линни, хотя красота
ее была такого же рода.
У входа в пещеру произошло какое-то шевеление, и на свет вышла
старуха, опираясь на палку. Волосы ее были по-прежнему черны, как у
молодой девушки, и золото ее глаз можно было безошибочно узнать, но кожа
ее потемнела и была покрыта густой сеткой морщин. Она была похожа на
знакомую картину, потускневшую и потрескавшуюся от времени.
Я соскочил с коня и подошел к ней. Должен сознаться, я испытывал
ужас. Стоя перед ней, я взял ее руку в свою и приложил ее ладонь к своему
сердцу.
- Ты... не состарился, - тихо сказала она, и голос ее был по-прежнему
мелодичным.
- Ты... - начал я, собираясь соврать ей.
Она закрыла мне рот рукой.
- Не заставляй меня поверить в то, во что поверить невозможно, -
сказала она. - Я с этим покончила.
- Я должен поведать тебе долгую правду, - сказал я. - Она полна
предательств, но ни одного моего.
Б'оремос заерзал, сидя в седле.
- Меня уже нельзя предать, - сказала Линни, и глаза ее наполнились
слезами. - Трех раз достаточно для любой женщины. - Она посмотрела мимо
меня на Б'оремоса.
- Ребенок был, - быстро сказал он, - но я только сделал то, что
приказала Королева.
- Я знала, что был ребенок, - сказала Линни, - потому что я носила ее
под сердцем. И хотя вы говорили мне, что был мальчик, искалеченный и
мертворожденный, я вам не поверила, хотя сама Королева велела верить.
- Тогда почему?.. - Б'оремос слез с лошади и подошел к нам. Я немного
повернулся, чтобы стать рядом с ней, и мы вдвоем оказались против него.
- Потому что я прежде всего Плакальщица Королевы, - сказала она, - и
первым было мое собственное предательство.
Я снова взял ее за руку, нащупывая пальцами тонкие следы возраста,
как выпуклую карту.
- Ребенок жив.
- Жив! - это был вздох, вздох, наполненный радостью.
- Она все эти годы жила со мной, в небе, поэтому ей всего пять лет.
- Расскажи мне о ней.
Я помолчал.
- Она золотой ребенок. Дитя земли и неба. Она поет, как маленькая
птичка, и зовут ее Линнет. Она всегда счастлива.
- Ребенок! - В этот раз заговорила темноволосая девушка. - Но,
Седовласая, ты никогда не рассказывала мне, за все это время.
Седовласая отодвинулась от меня, подошла к ней и обняла ее, как это
делает мать с любимой дочерью.
- У меня есть ребенок и нет его, - сказала она. Потом, как будто
решившись, она обернулась ко мне. - Ты приведешь малышку сюда?
- Она уже в серебряной башне. Я уже привез ее, хоть и тайком.
Седовласая снова повернулась к девушке.
- Слушай хорошенько и сохрани эти слова во рту и в сердце, потому что
придет время, когда ты должна будешь сказать их нашему народу. Ради меня.
Это - твой ребенок. И ради самого ребенка тоже.
Девушка молча кивнула, хотя молчание стоило усилий.
- Я бы хотел остаться здесь с Линнет, - сказал я. - Я ее отец.
Б'оремос откашлялся.
- Тебе потребуется разрешение Короля.
- Короля? - резко спросила девушка.
- Королева мертва? - лихо сказала Линни.
- Да.
- Тогда я должна идти оплакивать ее.
- Седовласая, ты нездорова, - запротестовала девушка.
Линни выпрямилась и отбросила палку.
- Я - Плакальщица Королевы. Отвезите меня туда.
Б'оремос с большой нежностью поднял ее, посадил на своего коня,
вскочил в седло позади нее, и они ускакали. Моя лошадь испугалась их
быстрого отъезда, и мне понадобилось не меньше минуты, чтобы успокоить и
оседлать ее.
Я протянул руку девушке.
- Ты поедешь?
- Что? Оплакивать эту бесчувственную сварливую старуху? - спросила
она. - Да я лучше съем люмин.
Я рассмеялся ее словам, она зарделась от смущения, но не повторила
их. В конце концов, она поехала, сидя на лошади позади меня, не потому,
что Королеве нужны были плакальщицы, а потому что кто-то должен помочь
Седовласой одеться, натереть ей локти, растереть лоб и сварить ей отвар,
который уменьшает боль в костях. И потому что ей было любопытно увидеть
ребенка.

Имя девушки, как я узнал во время наше бешеной езды вниз с горы, было
Гренна. Она была единственной дочерью свинопаса, обладала невероятным
талантом к рисованию и была личной помощницей Линни.
- Я - ребенок Седой Странницы, - сказала она с горькой гордостью в
голосе, как бы вызывая меня на возражение. Ей был двадцать один год; у нее
был странный привлекательный голос, время от времени срывающийся, как
будто тряпку рвали о гвоздь. Она была сердитая, храбрая, верная до
безрассудства, нежная, острая на язык, анархичная и забавная. Во многих
отношениях в ней соединялись черты эль-лаллорийцев и наши. Мы уже изменили
ее - и ее ровесников - по нашему собственному подобию, видите? Мы не
хотели, чтобы так случилось, но это так. Но Гренна все время жила с
Седовласой, и поэтому в ее мышлении укоренилось также много старого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54