Был заготовлен также ряд официальных заявлений по поводу различных аспектов проекта, которые должны были быть сделаны соответствующими ответственными лицами в разных частях страны. Эти заявления должны были, конечно, строго регламентироваться.
К сожалению, утром 6 августа у нас не было никаких сообщений о реальных размерах разрушений в Хиросиме. Все, чем мы располагали, сводилось к визуальной оценке масштаба взрыва, сделанной Парсонсом, по-видимому, согласовавшейся с данными приборов и сжатым отчетом Фарелла, основанном на опросе очевидцев. Из этих данных мы знали только о высоте взрыва и его мощности.
Теперь вся эта ситуация кажется не столь важной, но в тот момент это было далеко не так. Я понимал, что нужно срочно выпустить официальное заявление, однако его эффективность определялась масштабом действительных разрушений в районе цели. С разных сторон поступали предложения отложить выпуск заявления, или смягчить в нем описание масштабов разрушений, или срочно получить от Фарелла дополнительные сведения. Они, правда, исходили не от Маршалла, а от различных сотрудников военного министерства.
Р. Ловетт, помощник военного министра по военно-воздушным силам, проницательность которого я очень высоко ценил, советовал смягчить текст заявления, аргументируя это тем, что военно-воздушные силы США в прошлом неоднократно заявляли о полном разрушении Берлина.
В надежде избежать повторения практики военно-воздушных сил я пытался связаться с Лемэем, находившимся на Гуаме, и через него с Фареллом, однако быстро понял, что когда это удастся сделать, выпускать заявление будет уже поздно.
Нужно было срочно вносить изменения в текст заявления, не дожидаясь дополнительной информации. «Еще предстояло заново перепечатать страницы, где нужно вносить поправки, и доставить готовый текст в Белый дом. Все это требовало не меньше часа времени. В конце концов я решился на незначительное изменение первого абзаца заявления, которое не могло существенно уменьшить силы его воздействия на японцев и в то же время оставляло для нас лазейку на тот случай, если результат взрыва окажется меньше ожидавшегося. Я боялся переоценить в этом тексте разрушительную мощь бомбы в основном потому, что это могло уменьшить его воздействие на японцев.
Все это время я не прекращал попыток связаться с Фареллом по линии дальней связи.
Во время операции Фарелл не спал много часов подряд. 24 часа, ушедшие на сборку бомбы и подготовку самолета к полету, и затем все время, пока самолет был в воздухе, и еще несколько часов после его приземления он был на ногах. Наконец, он позволил себе отдохнуть, но, к несчастью, помещение, где он лег спать, было далеко от узла связи.
Несмотря на сильнейшее переутомление, он оказался на высоте положения, когда, наконец, мы связались с ним.
Было уже 10 часов, когда я получил радостное сообщение: «Генерал Лемэй у аппарата».
Затем последовал такой обмен сообщениями.
Гровс. Крайне важно немедленно выпустить официальное заявление. Имеется какое-либо подтверждение сведений, поступивших от самолета и упомянутых в сообщении Фарелла?
Лемэй. Мне неизвестно о существовании сообщения Фарелла.
Гровс. Что все-таки можно сказать?
Лемэй. Единственным подтверждением сообщений экипажей являются фотографии, сделанные камерой типа К—20 из кабины хвостовой пушки самолета-доставщика. Область над целью диаметром пять километров закрыта серой пылью, напоминающей дым. Слой пыли повышается в центре, смыкаясь с грибовидным облаком белого дыма, имеющим высоту порядка 9 тысяч метров. Эта фотография, снятая приблизительно через три минуты после взрыва, показывает, что вся цель закрыта дымом и что столб белого дыма поднимается до высоты около 10 тысяч метров, а менее плотный дым — до высоты 13 тысяч метров. Истребитель типа Ф—13, прибывший через четыре часа, сообщил, что дым еще не рассеялся. Им произведена перспективная съемка, однако из нее мы едва ли узнаем о каких-либо деталях. Результаты обработки фотографий мы получим через два часа. Вас интересовали эти сведения?
Гровс. В общем, да. Каковы результаты полета Ф—13 над целью? Мог ли пилот оценить площадь и масштаб разрушений или дым не позволял этого сделать? Насколько облачность мешает фотосъемке?
Лемэй. Да, мешает, но на снимках все же можно кое-что разобрать. Снимки делались только сбоку, поскольку пилотам запрещено летать в районе облака. По сообщениям истребителей Ф—13, прибывших к цели спустя четыре часа после взрыва, облако все еще остается на месте.
Гровс. Каково мнение Фарелла, когда можно сделать снимки с точки, расположенной над центром облака? Мне кажется, столб дыма над самой целью должен рассеяться через час-два.
Лемэй. Экипаж Ф—13 через четыре часа после взрыва сообщал, что в просветах облака пыли видны пожары в районе доков. Масштаб их определить трудно из-за плотного слоя пыли.
Гровс. Запросите Фарелла через свою линию связи, возражает ли он против немедленного оповещения населения США?
Лемэй. Генерал Фарелл не видит оснований, мешающих ознакомить американский народ с информацией о взрыве над Хиросимой как можно скорее, и даже рекомендует так поступить.
Гровс. Передайте мои поздравления и признательность всем сотрудникам и вашим подчиненным. Вам лично шлю самую горячую благодарность.
Эта информация, хотя и не подтвердила, но и не опровергла моих догадок о том, что город разрушен. Я не видел теперь основания задерживать выпуск заявления.
Мне, конечно, следовало бы предварительно посоветоваться с Маршаллом или хотя бы с Арнольдом или Хэллом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124