Автомобиль катился, скрипя и вздрагивая, прямо к плоской высотке, означенной на картах, как «9,3». Здесь был командный пункт штадива пятьдесят первой. Но сегодня высота «9,3» значила больше, чем простой командный пункт. Два человека — один коренастый, в бурке, а другой смуглый и усатый, в синей венгерке — встретили Фрунзе. Они ждали его с явным нетерпением, и сейчас же все трое согнулись над картой, лежавшей на скамье. Фрунзе что-то вычерчивал карандашом на карте.
— Отсюда, с участка между Владимировкой и Строгановкой, — говорил он, наклоняя голову набок и заглядывая в глаза то Ворошилову, то Буденному, а то и обоих сразу обводя спокойным, внимательным взглядом, — отсюда через Сиваш сегодня вечером в двадцать два… А штурм Перекопа — на рассвете… Первой Конной — активнейшая роль: развитие успеха на перешейке… Телеграмма Ильичу…
Фрунзе присел на скамью. Карандаш его забегал.
— Вот телеграмма, товарищи: «Сегодня, в день годовщины рабоче-крестьянской революции, от имени армий Южного фронта, изготовившихся к последнему удару на логовище смертельно раненого зверя, и ог имени славных орлов Первой Конной армии — привет. Железная пехота, лихая конница, непобедимая артиллерия, зоркая стремительная авиация дружными усилиями освободят последний участок Советской земли от всех врагов».
— Не телеграмма — присяга! — сказал Буденный, — подписать — жизнь отдать.
— Да и день нынче таков! — заметил Ворошилов. — Новому миру — три года, старому — последний вздох!
И три подписи дружно легли под клятвенной телеграммой.
* * *
— Въехать-то въедете, а вот как выберетесь…
Это говорил, тряся бровями, дед Якимах из деревни Строгановки.
— Сколь раз отсель на Литовский бродили, без счету, уж так знаем, так знаем, а все бывало на ветер глядишь, — эх-ну!
У северных берегов — камыши. Дальше — гладь соленых вод, бездонные ямы, полные густой «рапы», лазурная пустыня смерти. О смерти думалось всем. Но помереть не пришлось никому. Возвратясь из разведки, командиры соломой обтирали сапоги, щепой скребли грязь с шинелей и штанов. Разведка удалась. Да, с таким знаменитым проводником, как дед Якимах, и не могло быть иначе. Отыскали три брода по нескольку километров длины каждый. И тут же началась подготовка к форсированию Сиваша. Войска старательно чинили обувь, плели маты, ставили вехи. Дед Якимах то и дело выводил саперов на броды. И саперы прокладывали через море дороги из фашин, сучьев, досок, бревен. Тоскливо помаргивая мокрыми глазками, дед следил за быстрым ходом облаков; раздумчиво качая головой, встречал и провожал наскоки вдруг осерчавшего и крепко засеверившего ветра.
— Эх-ну!
Велик день — седьмое ноября. Но было в тот день серо, туманно и холодно. С утра илистое дно Сиваша покрылось блестящей коркой. Стоило тронуть корку, как она ломалась и липкая, вязкая грязь проступала наружу. Туман не сходил. Начало темнеть с обеда, и в окнах сельских хат замерцали бледнооранжевые огоньки. На деревенских улицах войска еще строилась в колонны, а штурмовые части дивизий уже спускались в это время к невидимой прорве Гнилого моря и одна за другой бесследно исчезали в ледяной, вонючей бездне. Размызганные сапоги Романюты почти мгновенно наполнились какой-то странно колючей, остро-едкой водой. И колола вода как раз в тех местах, где кожа была истерта ходьбой на маршах. «Соль», — догадался Романюта. Сколько ни оглядывался он назад, ничего не мог разглядеть. Но люди его шли за ним. Под ногами у них смачно хлюпала «рапа», и тяжко сопели в темноте остуженные глотки.
С каждой минутой становилось все морознее. Тянуло, пожалуй, уже градусов на пятнадцать. Мокрая шинель Романюты так отвердела выше пояса, будто кроили ее из листового железа. А полы шинели купались в ледяной жиже. И все его тело мало-помалу превращалось в насквозь промерзшую сосульку. Теперь он шел, не открывая глаз. Его сил еще хватало, чтобы идти. Но того крохотного излишка сил, который необходим для того, чтобы поднимались веки, уже не было. Да и были глаза ненужны Романюте в мертвой тьме этой страшной ночи. Вдруг чья-то цепкая рука ухватила его за плечо.
— Куда лезешь? Топиться, что ль?
Романюта заставил себя открыть глаза, но не увидел, а каким-то полузрительным чутьем уловил абрис высокой тощей фигуры проводника с длинной палкой.
— Сюда, сюда, иди! — строго сказал дед Якимак.
Шли долго, очень долго, — часа три или еще дольше. Казалось, что никогда уже и не кончится этот путь. Но чем отдаленнее представлялось его завершение, тем неожиданнее наступил конец. Что-то неясное затрепетало впереди, это мог быть лишь свет. Голубые мечи прожекторов замахнулись над Гнилым морем. Ноги внезапно учуяли крутой подъем берега. Грохот ружейных залпов разлился в темноте. Где-то всплеснулось «ура!». Совсем близко, на проволоке, захрапела штыковая свалка. Войска выходили на Литовский полуостров тремя колоннами…
* * *
Туманная ночь привела за собой непроглядное утро. Атаковать Турецкий вал на рассвете было невозможно. Артиллерийская подготовка началась только в девять. В тринадцать полки пятьдесят первой двинулись в атаку.
С высоты «9,3», где находился Фрунзе, были ясно видны развалины города Перекопа, — сбитый верх колокольни, черный скелет церкви, огрызки кирпичных стен и тюрьма без крыши. Затем — рыжий бруствер рва, разрывы наших шрапнелей и огнистая линия укреплений на валу. Но стоило оторвать бинокль от глаз, как панорама боя мгновенно исчезала. Тянулись голые просторы, с буграми давным-давно наваренной грязно-белой соли и серым месивом расплывшихся дорог, — больше ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327