ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И вот пришло время, когда чемодан, наконец, широко раскрылся, и содержимое его, уже не по частям, а полностью и сразу, начало переходить в отовсюду протянутые руки. Радостное чувство облегчения испытывал Карбышев, проводя ночи за письменным столом. И по мере того, как двигалась вперед «документация», превращая запасы его личного богатства в общее достояние, радость удовлетворения становилась все полнее и чище. Всего лишь два месяца — сентябрь и октябрь — понадобились Карбышеву для того, чтобы возникли его обстоятельнейшие «Указания» по разработке схематичного проекта позиций. Теперь Карбышев готовил инструкцию о порядке производства инженерных рекогносцировок. Она содержала множество сведений, предложений и требований. Но ни одно из них не было измышлено без проверки или надумано за кабинетным столом. Каждое извлекалось автором из живой памяти и подкреплялось доказанной целесообразностью практических следствий. Еще и года не миновало с тех пор, как Карбышев рекогносцировал Волжскую Луку от Тетюш до Сызрани. Рекогносцировка эта считалась образцовой, да и в действительности была такой. Работая над «Инструкцией», Карбышев то и дело заглядывал в материалы «Образцовой рекогносцировки». Среди множества манускриптов, сразу бросавшихся в глаза крупным и твердым почерком карбышевской руки, здесь встречались и машинописные документы и листки бумаги, покрытые текстами других почерков. Карбышев внимательно перечитывал все это и, обдумывая прочитанное, подолгу останавливал неподвижный взгляд черных блестящих глаз на угольной лампочке, смутно мигавшей над столом красным проволочным завитком. За белой дверью, в соседней комнате, то вставала с постели, то снова ложилась Лидия Васильевна, и слышался изредка слабый писк беспокойной Ляльки. Карбышев быстро повертывал голову к двери, как бы взвешивая серьезность обстановки, готовый с легкостью вскочить и броситься на помощь к жене. Но тревога почти всегда оказывалась фальшивой: Лялька переставала пищать, сонные звуки баюканья все тише слетали с материнских губ — за стеной царила ночь. Карбышев наклонялся над бумагами, исполненный жгучей потребности сделать как можно скорее, как можно больше. Не тут-то было! Птичий голосок Ляльки опять звенел, поднимаясь все выше. И Лидия Васильевна звала:
— Дика!
Карбышев вернулся к столу. Да, то, над чем он трудился, составляя инструкции, правила, положения, — все это так же необходимо для военно-полевых строительств, как дерево, камень и земля. Начальник челябинского строительства Батуев писал: «Так мы запутались, Дмитрий Михайлович, что, отбрасывая в сторону всякое самолюбие, прямо скажу: без твердых письменных наставлений от вас разобраться почти невозможно… Ваши приезды до сей поры выручали. Но ведь вы один, а строительств много. И выходит, что письменные наставления — это как воздух для нас, как хлеб и вода». Письмо Батуева лежало на столе, под лампочкой, возле «дела» с документами по рекогносцировке Волжской Луки. «Дело» было раскрыто на памятном для Карбышева документе — на письме молодых инженеров Восточного фронта, которое они отправили весной в Главное военно-инженерное управление, жалуясь на невыносимую требовательность Карбышева, и которое вернулось назад от Велички с зачеркнутыми фамилиями жалобщиков. Два письма лежали рядом, Карбышев смотрел на них неподвижным взглядом. Да, сомневаться не приходилось. Оба они были написаны одним лицом.
* * *
В начале зимы Карбышев неожиданно появился в конторе Челябинского строительства и положил на письменный стол Батуева тяжелую кожаную сумку.
— Получайте!
— Что такое?
— Полное собрание сочинений…
Батуев набросился на сумку. Она была набита толстыми тетрадями со множеством расчетных таблиц, схем и чертежей. Он быстро перелистывал тетради, вполголоса читая рубрики оглавлений и подчеркнутые места. Брови так и прыгали над его изумленными глазами.
— Неужели, Дмитрий Михайлович, вы все это сами…
— Нет, с вашей помощью.
— С моей?
— Конечно.
Карбышев быстро обошел маленький кабинетик Батуева и остановился у окна спиной к раме. За окном лежала голубовато-белая зима, из домовых труб выбивались к серому небу прямые столбики печных дымков, ветви на деревьях обвисали почти до земли тяжелым кружевом инея. Мороз сверкал и искрился. Сквозь незамазанные, скверно пригнанные рамы тянуло жгучим холодом. Карбышев поежился, но не отошел от окна. И Батуев поежился.
— Чем же я помог вам?
— Навели на хорошую мысль. Нет-нет да кто-нибудь и подскажет. То Азанчеев, то вы…
Батуев оживился.
— Вы имеете в виду мое последнее письмо о необходимости инструкций? Я писал не от своего лишь имени, а от…
— От группы товарищей. Вы всегда так пишете?
Батуев вздрогнул. Тетрадь выскользнула из его рук и глухо ударилась о стол.
— Странный вопрос…
— Потом объясню.
— Что вы хотите сказать? — слегка захлебываясь от волнения, пробормотал Батуев.
Глаза его скосились в сторону окна с покорно-злым выражением виноватой собаки. Действительно, хоть он и не был еще уверен, то ли именно сказал Карбышев, что хотел, и то ли сам он услышал, что было сказано, но уже готовился к худшему. «Подлец Лабунский, — подумал он, неудержимо краснея, — и зачем только я тогда…» Карбышев молчал, и Батуев попробовал овладеть ситуацией.
— Отойдите, Дмитрий Михайлович, от окна, ради бога, отойдите, вы непременно простудитесь…
— Со мной этого не бывает, — возразил Карбышев и не шевельнулся.
Он смотрел на Авка, и ему казалось, будто он видит в первый раз его жесткие скулы под тонкой кожей на красивом смугло-розовом лице, плотно сжатые челюсти, злые до блеска, пристыженные глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327
— Дика!
Карбышев вернулся к столу. Да, то, над чем он трудился, составляя инструкции, правила, положения, — все это так же необходимо для военно-полевых строительств, как дерево, камень и земля. Начальник челябинского строительства Батуев писал: «Так мы запутались, Дмитрий Михайлович, что, отбрасывая в сторону всякое самолюбие, прямо скажу: без твердых письменных наставлений от вас разобраться почти невозможно… Ваши приезды до сей поры выручали. Но ведь вы один, а строительств много. И выходит, что письменные наставления — это как воздух для нас, как хлеб и вода». Письмо Батуева лежало на столе, под лампочкой, возле «дела» с документами по рекогносцировке Волжской Луки. «Дело» было раскрыто на памятном для Карбышева документе — на письме молодых инженеров Восточного фронта, которое они отправили весной в Главное военно-инженерное управление, жалуясь на невыносимую требовательность Карбышева, и которое вернулось назад от Велички с зачеркнутыми фамилиями жалобщиков. Два письма лежали рядом, Карбышев смотрел на них неподвижным взглядом. Да, сомневаться не приходилось. Оба они были написаны одним лицом.
* * *
В начале зимы Карбышев неожиданно появился в конторе Челябинского строительства и положил на письменный стол Батуева тяжелую кожаную сумку.
— Получайте!
— Что такое?
— Полное собрание сочинений…
Батуев набросился на сумку. Она была набита толстыми тетрадями со множеством расчетных таблиц, схем и чертежей. Он быстро перелистывал тетради, вполголоса читая рубрики оглавлений и подчеркнутые места. Брови так и прыгали над его изумленными глазами.
— Неужели, Дмитрий Михайлович, вы все это сами…
— Нет, с вашей помощью.
— С моей?
— Конечно.
Карбышев быстро обошел маленький кабинетик Батуева и остановился у окна спиной к раме. За окном лежала голубовато-белая зима, из домовых труб выбивались к серому небу прямые столбики печных дымков, ветви на деревьях обвисали почти до земли тяжелым кружевом инея. Мороз сверкал и искрился. Сквозь незамазанные, скверно пригнанные рамы тянуло жгучим холодом. Карбышев поежился, но не отошел от окна. И Батуев поежился.
— Чем же я помог вам?
— Навели на хорошую мысль. Нет-нет да кто-нибудь и подскажет. То Азанчеев, то вы…
Батуев оживился.
— Вы имеете в виду мое последнее письмо о необходимости инструкций? Я писал не от своего лишь имени, а от…
— От группы товарищей. Вы всегда так пишете?
Батуев вздрогнул. Тетрадь выскользнула из его рук и глухо ударилась о стол.
— Странный вопрос…
— Потом объясню.
— Что вы хотите сказать? — слегка захлебываясь от волнения, пробормотал Батуев.
Глаза его скосились в сторону окна с покорно-злым выражением виноватой собаки. Действительно, хоть он и не был еще уверен, то ли именно сказал Карбышев, что хотел, и то ли сам он услышал, что было сказано, но уже готовился к худшему. «Подлец Лабунский, — подумал он, неудержимо краснея, — и зачем только я тогда…» Карбышев молчал, и Батуев попробовал овладеть ситуацией.
— Отойдите, Дмитрий Михайлович, от окна, ради бога, отойдите, вы непременно простудитесь…
— Со мной этого не бывает, — возразил Карбышев и не шевельнулся.
Он смотрел на Авка, и ему казалось, будто он видит в первый раз его жесткие скулы под тонкой кожей на красивом смугло-розовом лице, плотно сжатые челюсти, злые до блеска, пристыженные глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327