Считай, что у нас каждый третий сидел. Куда смотрит власть? Что там бебекает Верховный Совет?
- А что? - говорю.
- Скажем, человек ворует. Суд доказал. Дай ему положенный срок. Выпустили. Снова ворует. Суд доказал. Дай ему срок. Выпустили. Он опять ворует. Что толку его сажать? Такого человека надо расстрелять! Такой человек для общества не годится. Конченый человек.
- Но это, Руслан, слишком, - говорю, - нигде в мире нет такого закона.
- А где в мире так воруют?
- Кажется, нигде.
- Вот поэтому я и говорю, - продолжал Руслан, - нужен такой закон. Но это нельзя делать внезапно. Это будет нечестно. Предупредить. Тех, что и раньше по три-четыре раза сидели за воровство, не надо трогать. А вот нового ворюгу, когда его сажают, надо честно предупредить: второй раз попадешься еще так-сяк, а третий раз - расстреляем. Тогда он после второго раза, если потянется воровать, подумает: нет, нет. Меня расстреляют.
Ты же знаешь, в милиции тоже шахер-махеры делают. А я не могу. У меня руки чистые. Я получаю около трех сотен. Но разве в наше время на это можно прожить, тем более рискуя жизнью? А если б этот дурак из пистолета выстрелил? Плечо не подставишь!
Жена и двое детей в городе живут на частной квартире. Сто рублей плачу. Фактически я живу за счет крестьянского труда. Санатории рядом с нашим селом. Там дежурю, прихожу домой к отцу. Пашу, мотыжу, собираю урожай. За счет этого живем. Кто я, милиционер или крестьянин? Сам не знаю.
Видимо, я помрачнел, что ли, он вдруг широко улыбнулся и хлопнул меня по плечу.
- Не бери в голову, - сказал он, - обидно, конечно, но живем. Как видишь, и на охоте бываю. Перепелки, коршуны в сезон - сколько хочешь. Свадьбы родственников тоже не пропускаю... Как ты думаешь, турки коршунов едят?
Видимо, вопрос этот его сильно волновал, и он забыл, что уже спрашивал меня об этом.
- Думаю, нет, - сказал я, - у них сейчас неплохо с едой. А что?
- Сейчас у нас, слава Богу, еще ничего. Но я думаю о будущем. Если придет голод, армия нам должна помочь.
- Как так армия? - не понял я.
- Я уже всё обдумал, - сказал он, - если армия даст тридцать - сорок вертолетов в сезон перелета коршунов, спасемся. Вертолеты будут с моря прижимать к берегу коршунов, чтобы они подольше не перелетали в Турцию. А в это время население будет стрелять и стрелять по коршу-нам. Кто не умеет научим. Засолить пятнадцать - двадцать коршунов - небольшая семья запросто может перезимовать. Но это если турки в самом деле не едят коршунов. А если едят, будет некрасиво: чужой кусок изо рта вынимаем.
- Уверен, что не едят, - сказал я, - у меня есть знакомый издатель, я могу ему написать...
- Напиши, - сказал он, - но прямо не вываливай. Напиши, мол, я слыхал, что турки не едят свинину. А вот коршунов едят?
Он задумался, глядя в небо, где, взмахивая тяжелыми крыльями, коршуны медленно и беспрепятственно двигались в сторону Турции, не подозревая о замыслах, которые зрели в голове Руслана. Некоторые из них доверчиво и долго кружились над холмами, а иногда даже садились на деревья.
- Ты в Бога веришь, Руслан? - спросил я.
- Конечно, - ответил он и с серьезным удивлением взглянул на меня, - а кто это всё сделал, если не Бог: горы, море, леса, человека, животных?
Некоторые говорят - природа. Но это же глупо. Это всё равно что женщина скажет, что она сама от себя забеременела. Или кто-нибудь придет в усадьбу моего отца и скажет: "Ты смотри, Руслан, какая хорошая кукуруза у тебя сама выросла!" Как сама? Я же знаю, через чей труд она выросла! Так и это.
- Как ты думаешь, Руслан, - спросил я, - Бог следит за нашими делами?
- Никогда! - воскликнул Руслан с такой силой, что сорокопутка сама вспорхнула и стала трепыхаться под сеткой. - Учти, только отсталые люди так думают! На хрен мы ему сдались, чтобы он за нами следил! Учти, у него миллион таких планет! Он, как хороший, строгий отец, поставил на ноги и человека и природу: живите, плодитесь, дружите! А мы что? Посмотри, что делается, хотя бы у нас на Кавказе! Если бы он всё это видел, хороший плевок полетел бы на Землю. Но пока что только люди плюют друг на друга.
- А что человек из себя представляет, Руслан? - спросил я, решив довести до конца нашу философскую беседу.
- Хитрый, как коза, - просто ответил Руслан, как о чем-то давно решенном.
И вдруг широкое лицо его расплылось в нежной, мечтательной улыбке. Я понял, что он вспомнил идеального человека. Так оно и оказалось.
- Лучше я расскажу тебе про своего сына, - продолжая улыбаться, взглянул на меня Руслан, - шесть лет. Уже хитрый, но кушает плохо. Коршунятину, правда, грызет как тигренок. В меня. А так кушать не любит. Хозяйка моя мучается с этим.
И вот что интересно. Иногда я с работы прихожу домой, когда хозяйка моя заставляет его кушать. И он с ходу смотрит мне в глаза и всё понимает. Всё! Иногда после дежурства прихожу злой как собака. И тогда он сам кушает, потому что я могу зарычать на него. А это он не любит. А если прихожу добрый, капризничает, отворачивается от ложки.
И вот я только вошел, еще слово не успел сказать, а он прямо мне в глаза - чтобы узнать, кушать ему или капризничать. И при этом, учти, ни разу не ошибся!
...Ты сейчас смеяться будешь... Я тебе расскажу. Мы с ним в загадки играем. Иногда прихожу с работы, ложусь на диван, а он садится мне вот сюда на живот, и начинаем друг другу загадки загадывать. Кайфуем! Однажды он мне говорит:
"Папа, что надо выпить, чтобы хорошо себя чувствовать?"
"Вино", - говорю я.
"Нет, - говорит он, - лекарство. Ты проиграл". Случайное, конечно, совпадение, а хозяйка моя хохочет, как будто он меня купил. А на самом деле он меня спас однажды...
Руслан задумался, глядя вдаль и покусывая стебелек папоротника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116