Терапевт обратился к жене с просьбой в течение ближайшей недели самой предпринять активные шаги в этой сфере. Он пояснил, что муж настолько покровительствовал своей жене, что не оставлял ей никакого шанса на инициативу в сексе. Охарактеризовав мужа как человека, опекающего жену в сексуальных отношениях, терапевт отвел ему преимущественную, по сравнению с женой, позицию в этой области.По прошествии двух недель жена сообщила, что у мужа неплохо идут дела на работе: он бодр, у него хорошее настроение, он даже успел сделать какой-то важный вклад в свою область. Муж преуменьшал свои успехи, продолжая сетовать, что в его жизни мало что изменилось. Отсутствие согласия в паре позволило терапевту констатировать: между супругами, очевидно, существует недопонимание и они нуждаются в новых способах проверки коммуникаций, происходящих между ними. Мужу было предложено в течение предстоящей недели предпринять несколько попыток имитировать свою безответственность и неадекватность, а жене предстояло угадывать, действительно ли он чувствует себя подобным образом. Муж запротестовал. Предложение терапевта показалась ему довольно-таки глупым и бессмысленным, но, в конце концов, он согласился попробовать. Таким образом, терапевт способствовал созданию двусмысленных условий, заставляющих жену теряться в догадках: искренен ли муж, выглядя безответственным и неадекватным, или всего лишь притворяется, следуя инструкциям терапевта. А сомнения мешают реагировать привычным образом.На следующей встрече обнаружилось, что муж не выполнил задания. Тогда терапевт предложил клиенту имитировать симптом прямо здесь, на сессии, что тот и сделал. Но роль ему не давалась, тем более что игра шла в сопровождении критических реплик со стороны терапевта и жены, которым его исполнение роли безответственного и неадекватного человека показалось недостаточно правдоподобным. Обычно взаимодействие между мужем и женой ограничивалось тем, что муж жаловался на свои проблемы, а жена ободряла его и предлагала поддержку. Теперь же муж выступал в своей обычной роли, а жена критиковала его, утверждая, что он играет недостаточно реалистично. Невыявленным в сцене данного взаимодействия остался тот факт, что для мужа было трудным выглядеть безответственным и неадекватным, хотя в глазах терапевта эта деталь представлялась едва ли не самой важной. Поскольку мужа больше не мучила депрессия — он много работал, и не без успеха, — терапевт предложил супругам в следующий раз, вместо того чтобы приходить на сессию, отправиться куда-нибудь позавтракать вместе. Подобным образом он начал отдаляться от этой супружеской пары, прежде чем расстаться с нею окончательно.Еще двумя неделями позже и муж, и жена сообщили об улучшении. Терапевт предложил завершить работу. Супруги согласились, условившись еще об одной, контрольной, встрече несколько месяцев спустя. Служебные дела мужа успешно продвигались, хотя недоработок хватало с избытком, так как, по его словам, ему «предстояло наверстывать пять лет безделья и полной безответственности».Ко времени контрольной встречи, четыре месяца спустя, муж и жена были так же бодры. Мужу удалось наверстать те годы, в течение которых он пренебрегал работой. Супруги поддерживали друг друга, пережив горькое событие — смерть матери мужа и радостное — рождение их первого внука. Муж теперь понимает, что обязан взглянуть в лицо своей ответственности и делать свое дело, и он согласен с терапевтом, что не имеет смысла больше тратить время на терапию.Терапевтическая интервенция в данном случае заключалась в следующем: 1. Терапевт отказался принять то определение проблемы, которое исходило от супругов, и ввел в него кардинальное изменение, исправив «депрессию» на «безответственность». Следовательно, система взаимодействия супругов на основе симптома также должна была измениться. 2. Парадоксальная инструкция, предписывающая клиенту просыпаться в установленное время на рассвете специально для того, чтобы переживать проблему и беспокоиться о делах, оказалась успешной и позволила иметь дело непосредственно с нарушением сна, которым клиент страдал наряду с его «депрессией». 3. Перед женой была поставлена специальная задача — помочь мужу стать более ответственным. Таким образом, выделялся и усиливался один аспект неконгруэнтной иерархии, где жена занимала высшую позицию — власти, а муж низшую — беспомощности. В этом состояла еще одна парадоксальная интервенция, провоцирующая мужа на противодействие такому распределению сил в диаде, что он и сделал, взяв под контроль свою служебную ситуацию. 4. Мужу дана была еще одна парадоксальная директива, предписывающая ему симулировать как бы всерьез свое симптоматическое поведение. 5. Взаимодействие между мужем и женой заметно улучшилось: они стали больше времени проводить друг с другом, их интимные отношения также претерпели изменения в лучшую сторону. Поскольку отношения в паре стали более гармоничными, супруги больше не нуждались в том, чтобы использовать симптом и возникающую на его основе систему взаимодействия в качестве аналогии и решения их основных трудностей. Итак, в представленном выше случае супружеская диада пришла к неконгруэнтной иерархии, когда первоначально доминирующий в браке супруг утратил свою лидирующую позицию и впал в депрессию. Симптом явился для мужа источником власти над женой и одновременно признанием своей слабости на ее фоне. Ввиду депрессии мужа жене принадлежало превосходство в браке, но одновременно она попадала в позицию зависимости и подчинения, поскольку оказалась не в состоянии помочь ему, несмотря на то, что помощь относилась к сфере ее профессиональной компетенции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98