К сожалению, такое положение вещей неизбежно (Montalvo, 1976).Директивы могут быть прямолинейными либо парадоксальными, простыми, то есть адресованными одному-двум людям, либо сложными, учитывающими все внутреннее многообразие семьи. Простые директивы применяются с целью изменения последовательности взаимодействий в семье. Интервенции направлены на то, чтобы воссоединить первоначально разрозненных членов семьи, содействовать согласию между ними и доброму настрою, увеличить позитивный взаимообмен, обеспечить семью недостающими сведениями и помочь ей найти более функциональные формы своей организации, чему, в свою очередь, служат выработка правил, способность соблюдать границы между поколениями, определение индивидуальных целей и разработка плана их реализации.Прежде чем давать свои директивы, терапевт должен мотивировать членов семьи, чтобы те захотели следовать его указаниям. Способы, с помощью которых терапевт достигает данной цели, зависят от природы задачи, типа семьи, характера ее отношений с терапевтом и многого другого. Терапевт всегда предельно точен в своих распоряжениях, так что они приносят именно тот эффект, на который изначально и были рассчитаны. Когда директива предписывает семье программу определенных действий вне сессии, в ней обычно участвует подготовленный член семьи, с которым во время интервью проводилось нечто вроде репетиции.Хейли (1976b, pp.60-63) замечает: чтобы «лучше понять суть подхода, следует прибегнуть к директивам, ведущим к цели напрямик, подобно доставке ребенка в школу. В тех случаях, когда директивный подход не эффективен, терапевт, чтобы мотивировать продвижение семьи к цели, отступает назад, выдвигая альтернативный план. Если и эта альтернатива не достигает эффекта, он снова отступает, выдвигая новый альтернативный план». Чем яснее проблема и цель терапии, тем легче удается предписание директив.Ниже приводятся примеры директив, к которым прибегал в своей работе Хейли (1976b, pp. 60-63). 1. Отцу и сыну поручается делать вместе нечто незначительное, но такое, к чему мать относится без одобрения. Матери будет трудно распоряжаться тем, что они делают, если их занятие противоречит ее желанию. 2. Отцу, который, отстранив мать, образовал обособленную коалицию с маленькой дочерью, предлагается стирать детские простыни, когда дочка намочит постель. Задание нацелено, с одной стороны, на то, чтобы увеличить дистанцию между отцом дочерью, а с другой — отучить девочку «ловить рыбку» в постели. 3. Матери, которая жалуется, что она не в состоянии справиться с 12-летним сыном, терапевт рекомендует отдать его в военную школу-интернат, поскольку, дескать, иного выхода у нее нет. Расчет терапевта построен на том, что парень не имеет ни малейшего представления о том, что такое военная школа, и прежде чем отправить его из дома, мать должна подготовить его к жизни в этом учебном заведении. Далее клиентка под руководством терапевта начинает учить сына быть внимательным, вежливым, убирать по утрам свою постель и т.д. Учение протекает в форме игры, где мать исполняет роль сержанта, а сын — рядового. В течение двух недель мальчишка вел себя настолько прилично, что надобность отправлять его в военную школу исчезла. Мать нашла подход к сыну, а сын научился слышать мать и выполнять то, о чем она просит. Иногда терапевт придает своим указаниям метафорическую форму, не раскрывая до конца, чего бы он хотел и что именно клиентам надо делать. Как утверждал Эриксон, люди охотнее следуют директивам, когда не подозревают, что получили их (Haley, 1967a, 1967b). Одна из наиболее примечательных особенностей данного подхода — опора на технику парадоксальной интенции. Директивы терапевта парадоксальны в той мере, в какой он, с одной стороны, уверяет семью, что хочет помочь ей измениться, а с другой — просит не изменяться. Подход основан на допущении, что некоторые семьи, обращаясь к терапевту в поисках поддержки, на самом деле будут сопротивляться всем видам предлагаемой им помощи. Поэтому правильнее утверждать, что желание терапевта в данном случае сводится к тому, чтобы члены семьи оказывали ему сопротивление, но в формах, ведущих к изменению. Хейли (1963, 1976b) описывает ряд стратегий, которые служат подобным целям. 1. Терапевт удерживает членов семьи от всяких практических шагов, способных привести к улучшению их ситуации, с сомнением обсуждая с семьей последствия, к которым может привести решение предъявленной проблемы, и при каждой новой встрече продолжая муссировать данную тему.2. Супружеская пара, где обе стороны находятся в состоянии бесконечного противоборства друг с другом, получает от терапевта совет ни в коем случае не прекращать борьбы.3. Одному из супругов предлагается жаловаться на симптом, когда тот не причиняет ему никакого беспокойства — так, чтобы его (или ее) половина не могла разобраться, действительно ли симптом дает о себе знать, или жена (муж) лишь выполняет указание терапевта.4. Одному из супругов дается директива поощрять симптоматическое поведение другого.Палаззоли и группа ее коллег (1978) постоянно используют парадоксальную стратегию, работая с семьями шизофреников. Всем членам семьи предписывается именно то поведение, которое увековечивает дисфункцию. Когда терапевт благожелательно предписывает правила, которые и без предписаний были присущи семейной системе, члены семьи, скорее всего, захотят эти правила изменить.Пэпп (1980) устанавливает различие между так называемыми прямыми директивами, рассчитанными на готовность семьи к согласию с терапевтом, и парадоксальными, построенными с учетом того, что семья может игнорировать директивы терапевта, отказываясь повиноваться им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98