Не случайно гонения и унижения тюремных «опущенных» со стороны тамошнего «актива» структурально полностью совпадают с точно таким же отношением хищных мужчин к женщинам, когда после сексуальной «победы» следует психологическое её подавление, унижение и подчинение. Криминалистов всегда поражал этот факт ненависти к «опущенным». «С точки зрения нормального человека, ненависть и гонения, которым подвергаются эти парни, совершенно необъяснимы: ведь мучители сами сделали их „петухами“ и благодаря им получают какое-никакое удовольствие. Но для зоны, где уважают только силу, всё естественно: не сумел отстоять себя — значит ничего кроме презрения не заслуживаешь» [30].Вряд ли такое объяснение можно посчитать достаточным. Умение постоять за себя тут чаще всего ни при чём. Людей «опускают» по приговору воров за разные грехи: стукачество, неуплату карточного долга, неподчинение «авторитету», за то, что на следствии «сдал» подельников, что имеет родственников в правоохранительных органах. Чаще других подвергаются насилию те, кто сам совершил изнасилование, — в этом выражается своеобразное представление о справедливости. «Намеченную жертву обычно жестоко избивают, затем накидывают на шею полотенце, скрученное жгутом, и в полузадушенном состоянии „опускают“. Есть и другие способы „опетушения“ — облить мочой, заставить поцеловать парашу. Клеймо „петуха“ — на всю жизнь. Численность этих отверженных в ИТУ составляет около 35 тысяч человек. От такой жизни они, если не кончают с собой, то превращаются в совершенно забитые существа, полностью лишённые чувства собственного достоинства» [30].И положение здесь не может быть изменено никаким «культурным просвещением», ибо это предельное подавление, унижение — как женщин, так и «опущенных» мужчин — есть этологическое следствие тергорового рефлекса хищника, глубинно присущего хищным гоминидам, и потому — неустранимого. Единственный выход — вырваться из-под хищного воздействия во всех областях, «зонах» их влияния, в том числе и сексуальной. Нормальному (нехищному) мужчине должно быть стыдно за существование мужчин-гомиков, бисексуалов, которые дискредитируют и оскверняют и без того весьма уязвимую область человеческих чувств. Как, например, люди стыдятся своих гнусно «прославившихся» однофамильцев или своего внешнего сходства с подобными «орёликами». Достаточно привести отрывок из Диона Христосома, чтобы увидеть до каких мерзостных форм может докатываться этот порок, и сколь масштабно он способен заразить других людей.«Небезынтересно будет упомянуть о следующем важном обстоятельстве: очень многие подверглись болезни, которая раньше, кажется, встречалась гораздо чаще у других народов, чем у нас… Но не думайте, что я говорю о чём-то таком, что держат в тайне, скрывают: нет факты сами говорят за себя… я не могу выразиться яснее, если хочу остаться приличным. Этот порок клеймит и прокрывает позором весь наш город. Эти люди — самое тяжкое бесчестие для отечества и вы должны были бы изгнать их из страны, как следовало бы изгнать их отовсюду. Закон грозит им всевозможными карами, отдает их всеобщему презрению и тем не менее, их встречаешь везде и всюду. Этим пороком заразились и мальчики и юноши. Они ещё не потеряли целомудрия, но приучились смотреть на этот порок, как на вещь почти обыкновенную: и хотя они ещё удерживаются от поступков, но уже сильно желают их. Во всём городе раздаются стоны, на прогулке везде слышишь скорбь и жалобы. Обыкновенно стон есть выражение горя, но это не тот стон, о котором я говорю, это нечто другое, — это результат самого ужасного бесстыдства. Если слушать постоянно игру на флейте невозможно, если жить на скале, оглашаемой пением сирен, невыносимо, то что должен испытывать честный человек, находясь постоянно в атмосфере уродливых хриплых стонов? Человек, который проходя мимо дома, услышал бы эти звуки, подумал бы, конечно, что это дом терпимости, но что сказать о городе, где эти звуки раздаются повсюду каждый час, каждую минуту? Педерастией занимаются на улицах, в домах, публичных местах, театрах и гимназиях. Мне ещё ни разу не пришлось слышать, чтобы флейтист с самого утра начинал играть на инструменте, меж тем как страшная музыка педерастов начинается уже с рассветом» [32].Филон, философ школы Платона, говорит: «Другое зло распространилось в разных государствах; это зло — педерастия. Мы должны строго поступать с этими людьми, если хотим следовать естественным законам природы; их нельзя более оставить существовать ни одного дня, ни одного часу, потому что они не только позорят самих себя, но всю свою семью, отечество и весь человеческий род» [32].Таким образом, уже в древности люди понимали всю пагубность сексуальной извращённости. Какое-либо более страшное уродство человеческой психики было бы уже фантастично: психологически — это есть не что иное, как «сексуальная проказа», и никак не меньше. Тем не менее сексуальная извращённость претендует на признание для себя равноправия в обществе. Хотя по своей «значимости» в шкале неприятия общественным мнением, активный мужской гомосексуализм должен заслуженно занимать своё истинное место рядом с остальными махровостями и монструозностями, такими как каннибализм, садистическая некрофилия, убийство ради убийства (эти убийства у криминалистов проходят по статье «немотивированные», — но их «тергоровые» мотивы прекрасно чувствуются и осознаются всеми их совершившими).Более того, это заболевание, как и лепру, необходимо признать ещё и заразным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65