Эрна знала, что совершенна, однако эта девушка напротив, с изваянным из льда лицом, с плотно сжатыми губами, безразличная к собственной жизни, была неостановима, как надвигающийся ледник. В ее защите не было бреши, куда Эрна могла бы воткнуть меч. Она, как судьба, появлялась из-за угла, когда ее никто не ждал, и даром забирала себе все, что Эрна почитала своим. Понемногу, шаг за шагом, Лея теснила фон Скерд, даже не задумываясь, что будет, когда той не останется места для шага назад.Они миновали ребро и завернули за угол. Еще, еще и еще. Не этот, так следующий удар достигнет цели. В неподвижных глазах ее Эрна видела конец. Она ведь уже израсходовала себя в предыдущей схватке, подобно тому как лорд Грэй истратил все человеческие и берсеркерекие силы на тех, кого она послала вперед себя.— Свои, поберегитесь! — раздался вдруг сверху вопль, едва пробившийся в уши Леи, где стоял непрерывный звон: от мечей, и другой, вселенский, где бились бокалы и гудели колокола, приветствуя ее шаги по тропе бессмертной славы. Голос показался ей знакомым, чудовищный грохот сотряс скалу, словно оживал окаменевший здесь ящер, дрожь земли и движение многих тонн камня объяснили ей, чего стоит поберечься, и, предоставив Эрну ее собственной судьбе, она прыгнула назад, за угол, за спасительное ребро, разворачиваясь в падении и сшибая наземь прижавшегося плечом к скале искалеченного, глухого и слепого от'боли мужчину, за которого она бы убила и умерла. Она накрыла его своим телом, заслоняя от всего того, что валилось на них сверху, сопровождая рушащуюся на тропу каменистую осыпь.Лавина шла, подминая под себя чахлый кустарник, глыбы скакали вниз, как кузнечики, сталкивались и раскалывались на части, и она начисто смела и Эрну фон Скерд, и вражескую армию, да и саму тропу, где обрушив ее, где похоронив под непреодолимым многофутовым завалом.Целая туча пыли и мелких камней погребла ее под собой, и некоторое время она не знала, жива она или мертва. Однако синяки покойников не беспокоят, и, осознав это, она зашевелилась, выбралась из-под запорошившей ее смеси песка и щебня и, обдирая руки в кровь, кинулась откапывать лорда Грэя.Живой. Хотя вернее было бы сказать — чуть живой.Он хрипло дышал ртом, но глаза его были закрыты, и железный тисок левой руки все еще пережимал правое запястье, не давая крови свободно покидать тело. Лея сперва увидела помогавшие ей руки, потом догадалась поднять глаза: рядом возился ободранный и перепачканный Романе.Она указала ему на рану.— Надо перетянуть это. Иначе он истечет кровью.И рванула на себе сорочку.Жгутом они перетянули искалеченную руку, закрутили его с помощью щепки, действуя так торопливо, что иногда забывали дышать.— Вот это мужик, — выговорил Романе. — Я видел все от первой до последней минуты. Да если он еще тыкнет меня носом в дерьмо, я только поклонюсь и скажу спасибо.Он поднял полубесчувственного Грэя на руки, глядя в его измученное черное лицо с благоговением юного влюбленного. Призванные лордом демоны покинули его тело, бросили, натешившись, высосанную ими оболочку, не оставив ему ни физических, ни моральных резервов. Голова, повязанная грязной тряпкой, безвольно откинулась, резко выделился кадык на горле, рука болталась. У него не было сил даже дрожать. Лея глядела на него, и ей казалось, что она умирает.Когда из леса навстречу им посыпались люди, отняли это тело у Романе, положили на траву, понавтыкали вокруг факелов, она встала на колени у его головы и не сводила глаз с его заострившегося лица, с выпуклых сомкнутых век, с мокрых волос, с дорожек, промытых в копоти струйками пота. Чудовищная рана кровоточила, несмотря на жгут, и была вся выпачкана землей, кровью и потом развезенной в жидкую грязь.— Сделайте же что-нибудь, — взмолилась она. — Хотя бы с этим. — Она указала на рану. — Ее надо промыть, прижечь и перевязать чем-то чистым. Святый боже, она непременно воспалится!Флетчер склонился над лицом друга.— Грэй, — сказал он, — я должен тебя спросить: ты что предпочитаешь?— Ты знаешь, — прохрипел сквозь зубы лорд Грэй, открывая глаза, на покрытом копотью лице блестевшие как драгоценные камни. — Неужели, ты полагаешь, я способен жить калекой? Я был правшой. Флетч… после всего, что было — либо пировать, либо умирать, а так я не согласен. Окажи мне эту услугу, чтоб тебя… Я тебе спасибо скажу. Руки не отрастают.— Об одном забываешь, высокомерный старый дурень. Может, кто-то имеет право на твою жизнь?Грэй мотнул головой.— Весь Винтерфилд! — сипло сказала Лея. — Ни один человек никогда не простит вам этого!— Слуги… не в счет.— Тогда — я, — сказала она в тишине. — Я заявляю свои права. А я — не служанка.— Слыхал? — Флетчер через силу усмехнулся. — Завидую. Такая девушка заявляет права на твои мощи. Не говорю тебе «мужайся», но…Грэй застонал, закрыв глаза, и попытался отвернуться.— Девочка не знает, какая это боль. Скажи ей, что я не хочу. На что ей эта груда костей?— Не могу утверждать совершенно точно, но, возможно, она думает, будто эта разукомплектованная груда лошадиных мослов еще способна делать детей, — хмыкнул Флетчер.— Уведи ее; слышишь!Лея сверкнула на командора взглядом, лишившим ее последних сил.— Убью, кто коснется меня!— Поделись секретом, дружище. Что ты такое делаешь с девушками, отчего они у тебя сатанеют?Грэй усмехнулся, показав обведенные кровавой каймой зубы.— Завидуй, козлище.— Держите его, — скомандовал Флетчер, вскакивая и оборачиваясь, чтобы принять переданный из-за спин факел. Двое навалились, Грэю на ноги, еще двое припечатали его плечи к земле. Он отвернул голову к левому плечу, будто старался как можно дальше отстраниться от обрубка, и зажмурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46