— Ты даже можешь убить меня прямо здесь. Но ты не тот человек, что убьет короля на глазах подданных и уйдет невредимым. Ты не сможешь отыграть у меня толпу. Тебя разорвут. Поэтому ты спустишься вниз и притащишь сюда спятившую бабу. Потом я решу, что с ней делать. Для того, чтобы растереть ее, как плевок, тебе не нужен даже меч.Сгорбившись, Циклоп стал спускаться на арену, таки прихватив меч. Тишина встала такая, что ее впору ножом резать. Имоджин растерялась. Как бы дурно она ни думала об Олойхоре, все же ей казалось, что все личное, что было меж ними — и хорошее, и плохое, — не позволит ему поставить меж собой и ею третьего. Она рассчитывала на его ненависть, поскольку верила, что в ней таится все-таки капля любви. Она никак не предполагала, что пес короля принесет ее хозяину и положит к его ногам — для наказания.— Он выставил против меня чемпиона, — громко сказала Имоджин, покрепче цепляясь за землю босыми ногами. — Кто-нибудь из мужчин выйдет вместо меня?— А наградишь его чем? — бросил Олойхор с высокого места. — Телом? Оно подержанное.— Мое тело по любви и закону получил твой брат-близнец с моего доброго согласия. Больше у меня все равно ничего нет.Пусть и неохотно, Циклоп приближался. Шлем на нем был диковинный, в виде собачьей головы. Когда он опускал забрало, собака будто скалилась. Имоджин стиснула губы и перехватила меч острием к себе. То, что прошло бы с Олойхором, никогда не пройдет с его коннетаблем. Значит, остается одно…Мужская ладонь, коснувшись ее плеча, сдвинула Имоджин на полшага, и этого оказалось достаточно, чтобы в центре круга стояла теперь не она. Оглядываться она не стала. Ей вполне достаточно было следить за перемещениями взгляда и сменой выражений лица Циклопа Бийика. При виде мужчины напротив оно отразило явное облегчение. Длинный тонкий меч с шелестом покинул ножны. Такой же шелест раздался в ответ из-за правого ее плеча.— Я сдержала бы свое слово, — сказала она, не поворачивая головы и тихо, только чтобы услышал человек, соблазнившийся ее выступающими позвонками и иссеченной спиной. Иного она не предполагала — для того, чтобы проросли брошенные ею обвинения, времени прошло слишком мало. — Однако боюсь, нам с тобой доведется лишь умереть вместе.Короткий невнятный смешок был ей ответом, и, повинуясь отстраняющему жесту, Имоджин отошла, чтобы не помешать. Смысла в этом было немного — вольно или невольно Циклоп приближался к противнику такой дугой, чтобы оставить женщину как можно дальше. Но зато так она могла увидеть больше.Боец, вышедший за нее, выглядел плохо. Привыкнув оценивать людей беглым взглядом, Имоджин определила бы его в отребье, что бродит по дорогам, ища, кому дороже продать свой меч. Судя по дешевому кожаному шлему с прорезями для глаз, защищавшему лицо до середины щек, наниматели не слишком его ценили. Те, кто знал дело и понятие о чести имел, быстро находили себе дружину, куда врастали корнями. Вместо кольчуги поверх запачканной полотняной рубахи была на нем надета кожаная же безрукавка. От близнецов Имоджин слышала, что умеющий человек в этакой коже неуязвим почище, чем с ног до головы в железе, что только прямой удар опасен, а любой другой пройдет скользом… Вот только не было у нее никаких сомнений в способности Циклопа нанести такой удар.И еще он был тощий. Почти такой же худой, как Циклоп, и на пол-ладони ниже. Имоджин посмотрела в сторону королевских мест. Альтернативой ему был Олойхор. Едва ли она выбрала бы такое перекати-поле себе в мужья, но что поделать — именно он сейчас платил назначенную цену.Мужчины, чуть наклонившись и согнув ноги в коленях, двинулись кругом по песку, каждый — правым плечом вперед, сохраняя меж собой дистанцию. Обязательный ритуал, танец перед танцем, нечто вроде разведки.Но только одна Имоджин здесь знала, что оборотня так просто не убьешь.Первым нанес удар королевский коннетабль, вероятно, чувствовавший на своей спине подстегивающий хозяйский взгляд. Этот удар был легко отражен. Внутри Имоджин было пусто и легко, ей казалось, она готова подняться в воздух, чтобы ее ветром унесло. Далеко-далеко отсюда. Наверное, оттого, что теперь от нее ничего не зависело. Толкотня на песке, за которой и придворные, и толпа следили, затаив дыхание, выглядела как… толкотня на песке. Вот только длилась она явно дольше, чем хотелось ерзавшему наверху Олойхору. На каждый финт Циклопа приходился другой финт, блок следовал за выпадом, и самые хитрые и подлые его ловушки оставались пустыми. Как будто противник видел его насквозь и… вперед. Имоджин, со своей стороны, видела только мелькание стали, рук и ног. Звенящее напряжение зрителей, тех, «кто понимает», должно было, вероятно, подсказать, что происходит нечто из ряда вон. Действительно, кто бы мог подумать: великий Циклоп встретил примерно равного и уже дышит с трудом!Имоджин пришлось пятиться и отходить, чтобы дать развернуться двум крупным мужчинам, которых схватка мотала с одной стороны поединного круга на другую.Иной раз они оказывались близко. Тогда она слышала хрип и иногда — беззлобную ругань. Видела мельком выкаченные белки Циклоповых глаз.И все же оборотень доказал, что его нельзя сбрасывать со счетов. Сильный боковой удар, нацеленный в голову, пришелец отразил, поднырнув под вражеский меч и переведя его вниз, в песок. Он надеялся, видимо, прижать клинок врага своим. Циклоп, развернутый ударом вслед своему мечу, не мог противиться усилию, повторявшему его собственное. Но того короткого момента, когда оба кренились к своим перекрещенным клинкам, ему хватило, чтобы обрести равновесие — звериная натура!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58