Колбат на Понтяева кинулся. Тот не стерпел – ударил. И с этого все пошло. Это теперь Колбат ко мне ласковый, а то он вроде как и на меня обижался: лежит, бывало, и только водит за мной глазами, а не подходит…Когда Савельев собрался уходить, Колбат побежал за ним. У двери он вдруг остановился, оглянулся на меня и Лену и завилял хвостом.– Ну, как же не понимает? – сказал Савельев. – Видите, он к вам привык, как ко мне. Эх, если бы он один был у меня, не найти бы надежнее связной собаки!Через три дня после снятия шины Колбат уже наступал на лапу, и вскоре мы стали заниматься с ним. Он прекрасно слушал команды «ко мне», «сидеть», «стоять» и по запрещению «фу» немедленно прекращал свои действия. Лена в поощрение давала ему кусочек и говорила, удачно подражая Савельеву: «Хар-ра-шо».Сначала мы занимались с Колбатом только для игры с ним, чтобы он не скучал без дела, но с первых же дней занятий я поняла, почему Савельев называл его «огненным» псом. Он всегда чрезвычайно радовался, когда мы приказывали ему «сидеть», торопливо и весело обегал нас, подсаживаясь слева и смотрел снизу вверх, наклонив немного голову так, что надломленное левое ухо свисало вниз. От большого удовольствия он нетерпеливо переминался на лапах, иногда отрывисто гавкал, и в это время выражение его морды было совершенно доверчивое и немного озабоченное.Меня удивляло, что Колбат, выбракованная в полку собака, так легко выполняет наши приказания. Я еще не знала, что выполнение этих команд есть только первая часть обучения каждой служебной собаки и только после их усвоения собак начинают учить специальным навыкам. Кроме того, у меня было неверное представление, что связная собака может работать только со своим собаководом, а других слушаться не будет. Но Колбат радовался, когда мы с ним занимались, и это была радость от общения с человеком. Ни следа «скуки», как говорил Савельев о работе Колбата с Понтяевым, нельзя было подметить в нем во время занятий: движения его были точны и легки, глаза и зубы блестели. Иногда, развеселясь, он от полноты чувств прихватывал зубами мою руку.С каждым днем я все более убеждалась, что, если поддержать в Колбате радость общения с человеком, чтобы этот мягкий, умный блеск в его глазах не угасал при нас, не может быть, чтобы он не сделал именно все и в любую минуту. Легкость понимания у него была удивительная. Скажешь: «Сидеть!» – он сейчас же сядет, подняв морду, блестя глазами, весь крепкий, большой, очень нарядный, с широкой белой своей грудью, и пышный его хвост опустится на пол. Повторишь: «Сидеть!» – и уходишь из комнаты. Колбат сидит, а мы с Леной, стоя в передней, видим в зеркало, как он немного устает от сиденья и, склонив голову набок, упорно высматривает нас из той двери, куда мы ушли. Выходишь через минуту, и вот он уже дрогнул на лапах, хочет броситься, но я ничего не говорю, и он снова каменеет. Зато и бросался же он по команде «ко мне», весь полный движения, жизни, силы!Первый барьер мы сделали из двух стульев, составленных мостиком. Лена подвела к ним Колбата и, взмахнув рукой, послала: «Барьер!» Колбат прыгнул через стулья без всякого напряжения и, конечно, получил поощрение.Вечером мы сидели за ужином, Андрей – во главе, то есть с узкой стороны стола, а мы по бокам, и Лена рассказывала, как Колбат берет «барьер». Колбат сидел около Лены.– Вот он так сидит, как сейчас, а я ка-ак махну рукой, вот так, и крикнула: «Барьер!»……Черное, большое, но легкое, как молния метнулось над столом мимо склоненной головы Андрея, над его тарелкой, и вот уже Колбат сидит по ту сторону стола очень веселый. Лена не знает, виновата она или нет, и смотрит на отца – шалить за столом не полагалось, – а отец только и мог сказать:– Ну и сила же у него! Ведь без разбега через весь стол и ничего не задел! Как хотите, друзья, а Колбат все-таки знаменитый пес! Но причина того, что такая хорошая собака могла выйти из повиновения, по-моему, глубже, чем думает Савельев. Вот я проверю и скажу вам. Придется мне самому подзаняться с ним и посмотреть…О своих успехах мы рассказывали Савельеву, и он посоветовал нам все-таки ограничиться этими командами и не пробовать учить Колбата на дворе, где он будет отвлекаться.– Ведь за отвлечение его и выбраковали, – говорил Савельев. – Вам на улице с ним не справиться.Андрей тоже поддержал Савельева и, проведя одно занятие с Колбатом, сказал нам, что пес очень умен и к занятиям с ним следует отнестись серьезно. Поэтому он просил нас не вводить новых команд, пока пес не будет безукоризненно выполнять прежние. 7 Случилось, что Лена проспала и в школу ей пришлось торопиться. Она бросила полуоткрытой наружную дверь и побежала. За воротами городка смотрит: рядом с ней мчится Колбат и так ровно у левой ноги, будто отправился на ученье. Отвести Колбата домой времени уже не было. Прибежала она в школу, когда все ребята вошли в класс, велела Колбату сидеть у крыльца и вскочила в класс вместе с учительницей.Я знаю от учительницы, что Лена на уроках ведет себя довольно смирно, хотя и шалит на переменках. Но в этот день не только Любовь Ивановна, а и все ученики третьего класса 6-й школы заметили, что Лена неспокойна, все вертится и беспрестанно поворачивает голову к окну. За ней и все ребята стали то к окну поворачиваться, то на учительницу смотреть.Взглянула Любовь Ивановна в окно и видит: черная большая собака стала на подоконник передними лапами и, наклоняя голову то справа налево, то слева направо, смешно нахлобучив на глаз левое ухо, высматривает что-то в классе. Ребята увидели, что дело открыто, и говорят:– Любовь Ивановна, собака учиться пришла!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34